Темная леди для светлого Лорда

Буланова Юлия

Я поворачиваюсь и даже ни капли не удивляюсь, лицезрев еще одно действующее лицо из моего «не совсем сна».

— Седрик де Мар, — вырывается у меня, почти непроизвольно.

— Да, — отвечает тот резко, почти грубо. — Мы представлены друг другу?

— А дочь вы зовете Шарлин, — продолжаю я. — Вы застали ее в комнате Антона. Отчитали за это, но не сильно. Он ведь был без сознания, и нанести вред ее репутации не мог. Она сказала: «Я хотела проверить, все ли в порядке с нашим гостем. Здесь никого не оказалось. Я не могла пройти мимо. Он просил воды. Я решила напоить

его и сразу потом уйти». Потом проснулся Антон. Вы спросили его имя. Он ответил и сказал, что помнит вас. Вы подарили ему белого пони. Не помню, как его звали, но начиналось имя, кажется на «И». Он попросил найти его друзей: мужчину и девушку. Вы ушли.

— Откуда вы знаете? — пораженно воскликнул лорд Седрик.

— Не важно. Знаю, и ладно. И вот что интересно. Антон помнил обо мне и Бажене, когда проснулся. Он ведь весьма точно нас описал. А потом вдруг забыл. Интересно, с чего бы это?

— На все воля Святых стихий, — неуверенно ответил мужчина.

— Но это не конец истории. Когда вы ушли, ваша дочь напоила его чем-то. Я видела, как она подливает в его стакан, что-то из маленького пузырька.

— Да как вы смеете обвинять… — возмущенно начал он, но я уже потеряв к нему всякий интерес, повернулась к Бажену.

— Когда ты его нашел он уже был… таким?

— Да. Не помнил ничего о тебе. И вообще, его последним воспоминанием было, как мы отрывались на дне рожденье Сокола.

— А это кто?

— Наш приятель. Он в командировку на следующий день после данного мероприятия укатил. На целых полгода в Петропавловск-Камчатский. Утром его проводили. А вечером я привел к Лорду тебя.

— Понятно. Но меня больше интересует другое. Реально ли напоить человека чем-то, что сотрет ему память, и при этом внушит любовь?

— С памятью — однозначно, да. Такое сделать не так уж сложно. В приворотах разбираюсь плохо. Но чисто теоретически… наверное.

— Господа, а вас не смущает, что вы говорите на столь… деликатные темы в присутствии стольких свидетелей? — холодно осведомился, подошедший к нам мужчина средних лет.

Темноволосый. Широкоплечий. Пышущий здоровьем. Что-то мне показалось в нем знакомым, но что, я понять не могла, как не старалась

— Это отец Лорда, — шепнул мне на ухо Бажен.

— Не похож, — хмыкнула я, и тотчас же поинтересовалась. — Реверанс делать надо?

— А смысл? Хочешь произвести хорошее впечатление на будущего свекра? Не парься. Мы уже причина грандиозного скандала, и то ли еще будет.

Да уж, в этом Оборотень прав. Мы только начали. Не знаю, стала бы удерживать Антона, если бы он захотел разойтись. Скорее всего, нет. С самого начала я воспринимала его, как того, кто в любой момент может разорвать наши отношения. И не потому, что он слишком хорош для меня. Хотя и это имело место быть. Скромная студентка и Лорд. До меня у него было достаточно много подружек. И, признаюсь, большая их часть гораздо красивей. Но дело даже не в этом. Мы просто встречались. Мы не дошли до этапа «живем вместе». То, что между нами было можно назвать лишь генеральной репетицией семейной жизни. Да и в конфетно-букетном периоде

у нас было немало разногласий. Так что неизвестно, чем бы дело кончилось, несмотря на его заверения, что мы поженимся, и будем жить долго и счастливо.

Только вот одно дело, если бы он сам этого захотел, и совсем другое, когда его к этому принуждает приворожившая его девица. Возможно, я вела себя, как собака на сене, неспособная разобраться в том, люблю я его, или люблю, но не его. Просто, понимаете, есть один маленький нюанс. Я была его сознательным выбором, а он был моим. И свободы воли нас никто не лишал. Здесь, судя по всему несколько иная ситуация.

— Так что? — продолжил герцог.

— Они нам не мешают, — нагло заявил парень. — Я, вообще, здесь плевать хотел на всех, кроме Антона. Думаю, Нора со мной солидарна.

— Это серьезные обвинения, — попытался увещевать Бажена лорд Доминик. — И доказательства у вас вряд ли найдутся.

— Да его состояние лучшее доказательство.

— Не нужно делать из меня идиота, — вступил в перепалку Лорд, видимо придя к выводу, что свадьбы, если он не призовет друга к порядку, не будет. — Я вполне отдаю себе отчет. Нора, простите, но я не помню ничего о вас и том, что нас связывало. В данной ситуации говорить о каких-либо обязательствах друг перед другом достаточно сложно. Шарлин — мой сознательный выбор. Я люблю ее. Бажен, смирись.

— Помнится, — протянул Оборотень. — Несколько месяцев назад у нас с тобой, как раз был разговор о… выборе и любви. И ты так же просил меня смириться. Правда, в несколько ином контексте. Но я все равно сделал это. Наступил себе на горло и попытался дружить с твоей девушкой. Бог свидетель, мне это давалось нелегко.

— Бажен…

— Ты мне кое-что обещал. Ах, да! Во всем виновата такая неожиданная потеря памяти. Тем не менее, тогда ты был весьма убедителен.

— Оборотень, — я внимательно посмотрела на парня. — Ты о чем?

Он повернул голову в мою сторону, окинул насмешливым взглядом и сказал:

— Нора, не стоит тебе лезть в это дело. Я тебя прошу.

— И когда я делала то, о чем ты просил?

— Всегда.

— Разве?

— Да. Если я, именно, просил, а не требовал. Ведьма, тебе лучше сконцентрировать усилия на привидении своего парня в чувства, а не на выяснении обстоятельств давнего разговора.

— Издеваешься? Пусть этим занимается тот, кто разбирается во всех этих приворотах-отворотах. Что я могу сделать?

— Не знаю.

— Господа, может вам следует обсудить это в каком-нибудь менее людном месте? — процедил сквозь зубы герцог, который, судя по всему, уже начал закипать.

— А вы тем временем продолжите церемонию?

— Нет. Выдвинутое обвинение слишком серьезно, чтобы я мог оставить его без внимания. Свадьба временно откладывается. Повторяю, временно, Седрик. Пока мы не проясним все обстоятельства. Если чувства наших детей подлинные, им никто не станет мешать в намерении соединить свои судьбы. А пока, прошу проследовать за мной в мой кабинет. Остальных прошу простить нас и, несмотря на обстоятельства быть моими гостями.