Темная леди
Шрифт:
– Маркиз, если не ошибаюсь? Как понимаю, он мертв.
– Ренделлу не понравилась идея лишить его наследника.
– Он причинил тебе боль?
– нахмурился Хранитель, нежно проведя костяшками пальцев по моей щеке.
– Со мной все в полном порядке. Сама виновата в том, что подпустила к себе так близко. Не сразу поняла, что это душа, испугалась. Знаешь... На миг мне показалось, что я снова в том лесу, одна, абсолютно беспомощная... Слабая. Но потом вспомнила, что для меня многое изменилось. Не надо, - дотронулась до его лба, разглаживая складочку, что появлялась всякий раз, когда Кайллан хмурился, -
– Поделишься?
– Теперь моя очередь задавать вопрос, ваша светлость! Почему ты так отреагировал на запах Заккари?
– Маленькая моя, запомни, я не считаю тебя ветреной. И уж тем более не думаю, что между тобой и Заком могло произойти что-либо неподобающее. Я не мальчик, чтобы из-за мелочей предаваться пустой ревности и способен вполне здраво оценивать ситуацию. И в тот момент она представилась мне такой: ты явно не благоволишь Заккари, а значит, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы позволила ему до себя дотронуться. Я ощутил его запах на твой шее, а это не рука, к которой можно прикоснуться случайно. Так что либо он пытался причинить тебе вред, либо, обладая выдающимися целительскими способностями, лечил. Но, зная Заккари, могу поручиться, что он скорее отрежет себе руку, чем обидит heile одного из братьев, тем более новообретенную сестру, о которой всегда мечтал. Я просто испугался за тебя, родная. Твоя очередь отвечать.
Может ли счастье быть более полным? Лежа в объятиях Хранителя и делясь всей имеющейся информацией, я несколько раз поймала себя на том, что глупо улыбаюсь, вычерчивая непонятные даже мне самой узоры на его груди. Хорошо. Невероятно, непередаваемо хорошо. Его присутствие, ощущение его рук, его запах - все это пьянило не хуже вина, а ощущение надежности, поддержки и силы, что исходили от мужчины, дарили спокойствие. С ним я была в безопасности. С ним я была любима. С ним я по-настоящему жила.
– Так значит, Зак решил обойтись без восстания, - задумчиво протянул Кайллан, как только я умолкла.
– Его право. Люди действительно зависят от иллюзорной справедливости.
– Думаешь, у него получится?
– Маленькая моя, знала бы ты, сколько переворотов, войн и заговоров произошло за это тысячелетие с легкой подачи Хранителя Срединных Земель. В конце концов, он наполовину человек, а значит, имеет склонность к интригам и как никто лучше понимает представителей вашей расы, знает, на какие рычаги следует надавить, чтобы получить желаемый результат.
– Значит Заккари интриган, - невольно улыбнулась, награждая Хранителя этим определением.
– А Даррен?
– Угадаешь?
– Воин. На мой взгляд, он олицетворяет грубую силу и упорство. А Тироун полностью соответствует своей стихии, слишком импульсивный, огненный.
– Лишь наедине с нами. Для этого мира Тироун - горный перевал, разделяющий слишком разные, чтобы ужиться вместе, расы. По нему больнее всего ударил дар Хранителей. Ты правильно заметила, брат слишком соответствует своей стихии, так представь, каково ему приходится находиться на своих Землях, где за каждым шагом, каждым действием и решением наблюдают сотни древних самовлюбленных существ.
– Не слишком же ты хорошего мнения о сородичах.
– Просто адекватно оцениваю одну из рас, ничего личного.
– Допустим, Тироун - гора, хотя, на мой взгляд, он все же вулкан - спокойный снаружи, запирающий огненную лаву чувств и эмоций внутри. Он чистая стихия, не подвластная общественным нормам и ярлыкам. Тогда кто же ты?
– Предположения?
– Кайллану явно пришлась по душе наша своеобразная игра.
– Закон, - у меня не было сомнений.
– Ты закон. Не тот, который написан пером, а истинный закон, справедливый и беспристрастный. Ты ведаешь о самых постыдных поступках каждого, но при этом не отворачиваешься, принимаешь такими, какие они есть. Даешь шанс на лучшую долю, если они достойны.
– А ты Грань, - улыбнулся Хранитель, подтверждая правоту моих размышлений.
– Порой жестокая, отрешенная и невероятно спокойная, однако милосердная, любящая и не потерявшая веру в этом мир даже после всего, что пришлось пережить. В тебе одновременно сочетаются холод и тепло домашнего очага. Женственная мягкость, податливость, мудрость и способность без промедления вершить жестокий суд. У каждого из нас свои роли.
Он прав, у каждого свои роли. Чуть поменяв положение тела, устроилась поудобнее, обняв Кайллана одной рукой, и устремив взгляд на весело потрескивавший огонь в камине.
– Так что запланировано на утро? Ты упомянул, что у нас не будет времени на разговор.
– Завтра, а точнее уже сегодня в полдень, состоится показательная казнь, на которой будут присутствовать все Хранители, так что Заккари все же придется вернуться. Я знаю, что ты не захотела бы смотреть на это, еще меньше, поверь, этого хочу я, но мы слишком долго не вершили суд, как наставники богов. Как правители - да, по крайней мере, я, Даррен и Роун, но не как Хранители Земель.
– Я знаю, что такое долг, - вздохнула и нежно провела ладонью по его груди, пытаясь немного успокоить, унять горечь, что терзала его сердце.
– Не переживай за меня, я уже вполне взрослая, чтобы не убегать от проблем.
– Моя маленькая взрослая девочка, - усмехнулся Кайллан, ловя мою руку, и, одарив поцелуем раскрытую ладошку, переплел наши пальцы.
– А я виделась с братом, - тихо произнесла спустя несколько минут умиротворенной тишины.
– Случайно встретила, когда прогуливалась по своему лесу. Впрочем, это уже давно не мой лес, теперь все принадлежит Грейсону. Он очень изменился, Кайллан. Очень. Но я этому рада. Грей, наконец, повзрослел, перестал летать в облаках и понял, что такое долг и ответственность. Этого ему всегда немного не хватало.
– Не хотела бы вернуться?
– Нет. Прошлому не следует вмешиваться в настоящее. Впрочем, поддерживать связь с Грейсоном я была бы не прочь, в конце концов, он мой близнец. Однако теперь моя жизнь, моя судьба, мое настоящее навеки связано с Гранью, с богами, с Хранителями - одним словом со всем, что так отличается от мира обычных людей. С тобой.
– Последнее мне нравится больше всего, - его несколько самодовольная, собственническая и чрезвычайно соблазнительная улыбка согрела сердце, а последующий за ней поцелуй воспламенил кровь, вновь затягивая в чувственный водоворот.