Шрифт:
Вместо введения
Тёмная материя - неизвестная субстанция, составляющая 96% массы вселенной, это предположительно. А возможно, её намного больше по массе, если для неё нарушается принцип эквивалентности. Что это значит? А это значит, что большая часть вселенной скрыта от наших глаз. И все те бесчисленные звёзды, что мы наблюдаем на небе, это на самом деле лишь малая часть нашей вселенной. То есть там, где-то за гранью скрыт целый мир, богатый и насыщенный, и возможно не один. Мир со своими собственными атомами и элементарными частицами. Которые живут по общим законам вселенной, но так разительно отличаются от наших по своим свойствам, что можно говорить об уникальных законах физики. Это часть разнообразия нашего мира, это называется тёмная материя. Мир, который мы не видим, мир, который существует на самом деле, где-то там, за гранью. Мир настолько масштабный и разнообразный, что это трудно
Более подробно о базовых понятиях их мира написано в приложении в конце книги.
Пролог.
Асмус Вон Фидер это я, студент ботаник имперского национального исследовательского и образовательного университета. И сейчас я спешу на пару, потому что опаздываю, а с опозданиями у нас строго, всё-таки университет носит гордое имя имперский, а это обязывает. Мы должны иметь хорошую дисциплину, учиться и стать надеждой и опорой нации. Впрочем, насчёт опоры, тут лично я сомневаюсь, мы уже довольно давно встали, потому что наша наука достигла потолка возможностей и сейчас развивается только биология и ещё пара прикладных дисциплин. Но что поделать, так уж устроена наша природа, скажут многие. Однако, я с этим не соглашусь. У меня есть идеи, всякие идеи о том, как можно сделать иначе. В частности у меня есть идея о том, что можно было бы попытаться воздействовать на ядра, за счёт столкновения на огромных скоростях, но для этого пришлось бы построить невероятно дорогое устройство, ускоритель частиц, а кто меня послушает и начнёт его строить? Да никто. Так что, я учусь и надеюсь, что когда-нибудь стану великим учёным, и вот тогда меня послушают, и наша наука сделает большой шаг в большой мир ядерной физики. Впрочем, есть у меня и другие идеи, они касаются антивещества, я считаю, что, используя его, можно было бы также создать новые атомы, но это уж совсем фантастика. Впрочем...
Я выбежал на середину комнаты и стал быстро искать, где же мой второй носок, второго носка не было нигде.
– Ну что он испарился что ли?
– Негодующе воскликнул я.
– Посмотри в ванной, - посоветовала мама, - я вчера стирала. Возможно просто перепутала... А лучше возьми новую пару, чтобы не опоздать, а второй носок потом найдёшь, вечером.
– Ладно...
Я бросился в ванную, и сразу же нашёл там второй свой носок, он лежал прямо на стиральной машине, один одинёшенек, совсем один. Я схватил его и быстро напялил на ногу.
– Ну что нашёл?
– Спросила мама.
– Нашёл... А ты что сама на работу не собираешься?
– Я отпросилась на первую половину дня, мне надо к одиннадцати зайти в больницу, у меня с зубами проблема, надо, чтобы посмотрели, там дальше не знаю что будут делать, удалять наверное, зуб совсем раскрошился.
– Хорошо.
Я схватил свой учебник, тонкую пластину толщиной сантиметра два и площадью тридцать на сорок сантиметров, с тачебл дисплеем и прошёл к коридору, открыл дверь, расправил крылья и полетел. Жили мы высоко, в небоскрёбе на трёхсотом этаже, здесь воздух был разряженный и холодный, лететь приятно, только слишком часто надо махать крыльями. А вообще я люблю летать, люблю высоко и быстро. Даже на физвоспитании в университете записан в раздел спортивного полёта. Мы тренируемся два раза в неделю летать высоко, быстро и далеко. Официально это нужно для армии, потому что есть войска, которые специализируются на марш бросках. Но по мне так это неразумно, пехотинец всё равно летает медленно, как не тренируй, по сравнению с самолётом. Ну, сколько я могу лететь? Ну, пятьдесят километров в час в течение максимум двух часов. А самолёт может лететь с любой скоростью на любое расстояние, даже в космос. К тому же пехотинца легко сбить, он заметен. Так что военная составляющая нашей подготовки весьма сомнительна. Возможно, в средние века, пару тысяч лет назад это и было актуально, но не сейчас. Так что, я хожу на спортивное летание чисто для себя. Да и потом, хорошо уметь быстро летать, никогда не опоздаешь. Вот и сейчас, я решил не ждать автобус, а полетел в универ сам. Я знаю, если я разгонюсь посильнее, то успею на лекцию вовремя, а вот автобус может подвести. И, тем не менее, несмотря на спешку, я наслаждаюсь полётом, высоко, один посреди неба, под Солнцем. А все остальные где-то там внизу, мелкие букашки. Я люблю летать высоко, между небоскрёбами, смотреть на гигантский город, столицу нашего мира. Я родился здесь, я люблю этот мир. Мне нравится смотреть на здание имперского сената, на его синие флаги, я люблю центральную оранжерею, где растут цветы со всей планеты. И я не люблю приезжих. Они всегда такие суетливые, всё хотят увидеть, всё урвать и потрогать... Но что поделаешь, столица живёт и паломниками, каждый гражданин империи желает хотя бы раз в жизни, хотя бы на три рабочих цикла очутиться в столице. Здесь райский климат, под вечным Солнцем, здесь всё сделано для людей. Наша столица гордость эстизийцев.
Наконец я достиг университета, огромное здание, даже комплекс зданий, и центральная супер башня на пятьсот этажей, здесь учится без малого миллион студентов со всех концов империи, центр науки нашего мира. Место, где сбываются любые научные мечты и исследовательские амбиции. Все амбиции и мечты, кроме моих.
Я посчитал этажи, подобрал цветовой указатель, и нырнул в гущу потока студентов, прямо в тот вход, который мне был нужен. Приземлился и побежал, хотя лететь было бы быстрее. Но согласно этикету летать в стенах зданий запрещено, за это могут даже выпереть из университета, приходится бегать на ногах, а это нелегко, ноги у меня не то, что крылья. И вот пара минут гонки по зданию окончена и я у входа в лекционную, я не опоздал, все как раз заканчивают входить. Я пристроился в очередь, и прошёл внутрь вслед за другими студентами. Как не парадоксально, но свободны были только последние ряды, и самый первый ряд. Но я любил сидеть на самом первом ряду, и занял там место.
– Привет чёрт, - сказал я. Это мой друг Юни, но я зову его чёрт за причёску. Обычно все эстизийцы, ну не все, но, по крайней мере, те, кто живут в столице. Предпочитают короткие причёски, а у Юни всё не так. Его волосы длинные и лохматые, причёска как у чёрта, реально, он самый настоящий лохматый чёрт. Не знаю, почему точно он носит такую причёску, я спрашивал его раньше, но он отвечал как-то уклончиво, возможно, такие традиции у его мамы. Не знаю с чего бы. Вообще, я бы на его месте сбрил бы такие волосы, тем более, что ему из-за них достаётся, и над ним подшучиваю не только я, но и другие ребята, и даже учителя. Но он крепится и гордится своей уникальностью, впрочем, это многие хотят быть уникальными в нашим одинаковом мире гигантского муравейника столицы империи.
– Привет неадекват, - ответил он мне. И да, я немного неадекват, но так считает только Юни, или чёрт. Хотя, если честно, есть ещё пара ребят, которые считают меня неадекватом, это те, кто знает меня получше. Во всём виноваты мои научные идеи, я слишком настойчиво их проталкиваю. Хотя, кой кто говорит, что так и надо, и учителя говорят, что если я продолжу гнуть свою линию, то у меня будет большое будущее. Потому что учёных в империи любят, хотя большинству и мало платят, но император постоянно проводит какие-то научные конференции, выделяет гранты, а кому и просто премии за выдающиеся достижения в области науки. Так что, быть учёным это правильно, а быть великим учёным это ещё правильнее, так что чёрт не прав, а я прав и я адекват.
– Ну что, как прошла твоя пирушка в честь начала нового семестра и окончания старого?
– Ты зря не приходил, мы там душевно оттянулись.
– В смысле, напились наркотических кристаллов до упячки?
– Почему я говорю, напились кристаллов, а не наелись, да просто кристаллы пьют, их дробят на мелкие кусочки размером с песчинку, потом заливают в специальный сок, и сок с кристаллами пьют. Наркотические кристаллы, вообще в принципе запрещены законом, но их лёгкие виды употребляются многими. Сам чёрт кристаллы не употребляет, обычно, но я как-то пару раз застукал его за этим делом, и теперь постоянно дразню. А вечеринки, да я их просто не люблю.
– Я не пью кристаллы, чтоб тебя нехороший человек, это было один раз.
– Ну, может два или три?
– Поддел его я.
– Ну, может два или три, - нехотя согласился Юни.
– Но в этот раз почти никто не пил кристаллы, зато мы душевно поболтали.
– Это радует.
– В конце концов, должен же ты найти себе где-то друзей для исполнения своих научных планов, а встречи на дому, это лучший способ подружиться.
– У меня и так друзей много.
– Ой ли... А я думал у тебя много знакомых, а не друзей.
Да тут он был прав, настоящих друзей у меня не было, разве что мама, но мама не считается. Я мало с кем всерьёз дружил, в основном у меня были лишь знакомые, хорошие знакомые, мы встречались с ними в университете, разговаривали, иногда даже о науке. Но я редко с кем по настоящему дружил. Если говорить о дружбе с большой буквы, когда люди друг за другом в огонь и в воду.
– Ладно, давай готовиться к лекции.
– В общем неадекват, я советую тебе подумать над своим окружением, и как-то интегрироваться в коллектив. Сходить в гости, хотя бы ко мне, имхо, я единственный кто тебя к себе часто приглашает.