Темная материя
Шрифт:
— Не ожидал такой враждебности здесь, в стране свободных людей.
— Душ, свежая одежда — и проблемы как не бывало. Удивляюсь, как ты не замечаешь своего запаха.
— В автобусе все так пахли.
Мы подошли к «Оук-банку» и остановились перед банкоматом. Не успел я вытащить бумажник, Олсон шепнул:
— Давай войдем, а?
Он кивал, как китайский болванчик. Перспектива сделки на улице довела его беспокойство до предела.
— Но мы здесь в безопасности.
— Хотелось бы верить, — сказал Олсон.
Мы
— Ты понятия не имеешь, сколько народу может вычислить твой пин-код, непринужденно наблюдая со стороны. Поверь мне.
Я вытянул карточку из бумажника. Олсон занял позицию спиной ко мне, как телохранитель. Я поднес кредитку к щели картоприемника и задержал руку.
— М-м…
Олсон чуть отошел назад и вывернул шею, чтобы видеть меня.
Я вставил кредитку и сразу же вытащил обратно. Олсон сделал вид, будто смотрит в сторону, пока я набирал на клавишах код.
— Знаешь, самому интересно, зачем я пообещал дать тебе пятьсот баксов.
— Могу сказать, если ты и вправду хочешь знать.
Я обернулся, подняв брови в немом вопросе.
— Затем, что я просил тысячу.
Пока банкомат выдавал наличные, Олсон наклонил голову, упер левый локоть в ладонь правой руки и щелкнул пальцами.
Олсон сложил двадцатки и пятерки в карман джинсов.
— Люди склонны действовать каждый по-своему. Спенсер все это просчитал. Всегда проси вдвое больше, чем тебе надо.
Несколько минут спустя мы свернули на Кедровую. Молниеносно оглядевшись, Олсон оценил местность и отметил, что я поселился в красивом квартале. За ресторанами, стоявшими как бы на границе Раш-стрит, на восток, к ярко-голубой безбрежности озера Мичиган, протянулась вереница симпатичных офисных зданий и жилых домов под раскидистыми кронами огромных деревьев.
Дон сошел с тротуара и зашагал к асфальтовой дорожке, убегающей к застекленному входу в высокий многоквартирный дом. В этом доме я прожил много лет. Я спросил Олсона, куда он направился. Он удивленно оглянулся через плечо.
— А разве ты не здесь живешь? — Он ткнул большим пальцем в сторону дома.
— Нет. А с чего ты решил?
— Не знаю. Инстинктивно… — Он остро глянул на меня. — Сказать по правде, я не раз бывал там. Подружка Мэллона разрешала нам оставаться, когда уезжала из города. Но, клянусь тебе, не поэтому. Просто такое чувство…
Олсон поднес руку ко лбу и внимательно посмотрел на меня.
—
Я покачал головой:
— В этом доме я прожил двенадцать лет. Выехал отсюда в девяностом. Именно здесь я написал «Агенты тьмы» и еще три книги. Удивительно, как же ты…
— Ну, я же не только жулик, — сказал Олсон, как будто немного смущенный. — Скажи, если ты переехал в девяностом, почему мы здесь?
— Потому что переехал я в дом напротив, вон, номер двадцать три.
Я показал на четырехэтажный дом из бурого песчаника, с ярко-красной дверью и двумя рядами окон. Несмотря на откровенное соперничество соседних домов, свой я всегда считал самым красивым на Кедровой улице.
— Дела у тебя, похоже, идут недурно, — сказал Олсон. — Ты в какой квартире жил?
Я пожал плечами, борясь с желанием скрыть от него информацию.
— Девять-A. Там было здорово.
— Та же квартира, которую нам с Мэллоном сдавала его девица. Девять-А — сразу в конце коридора.
— А вот сейчас ты начинаешь жульничать. Впервые об этом доме я услышал от своей жены.
Я достал ключи: мы подошли к моей красной двери.
— И с чего это ты со мной такой добренький? — раздраженно спросил Олсон. — Забудь про чушь, что я говорил насчет получения половины просимого. Ты вовсе не обязан был давать мне пятьсот баксов, и уж тем более — впускать к себе в дом. Ничего подобного я от тебя не ждал.
— Правда?
— Блин, я только вышел из тюрьмы, мы с тобой никогда не были близкими друзьями, а ты собрался пустить меня в этот шикарный дом? — Он задрал голову и оглядел кирпичный фасад и ряды сверкающих окон. — Вы с Миногой обитаете здесь одни? В таких хоромах?
— Мы живем одни.
— Только сейчас ее здесь нет.
Я не сдержался и сердито выпалил:
— Если боишься войти, перейди через Раш-стрит и зарегистрируйся в ночлежке.
Я показал вдоль по улице и на ту сторону оживленной авеню, где «яппи-бар», казалось, подпирал покосившуюся гостиницу квартирного типа для изгоев, возвещающую о себе большой неоновой вывеской «Отель «Кедр».
— Да не боюсь я твоего дома, — сказал Олсон.
Я понял, что он сказал правду, но не всю.
— Поверь мне, я в этом клоповнике бывал намного чаще, чем ты можешь вообразить. Но какого дьявола тебе все-таки от меня надо?
Я вставил длинный ключ в массивный замок и распахнул дверь в просторную прихожую со стенами палисандрового дерева, ковром из Шираза и китайской вазой с мясистыми каллами.
— Для начала, — сказал я первое, что пришло в голову, — я бы хотел послушать о Бретте Милстрэпе.
Это заявление, которое я выдал, почти не задумываясь, поразило меня самого. Если б я хоть немного поразмыслил, я сказал бы, что давным-давно забыл имя второго студента из круга обожателей Мэллона.