Тёмная планета
Шрифт:
Был полдень среды, когда в небе снова прогремел гром. На этот раз вспышки света не последовало. В небе возник небольшой корабль, скользнул над крышами и передал сообщение на искаженном английском, которое расслышали в каждом закоулке города.
"Сдавайтесь! Это вторжение. Болезнь, которая вас преследует, вызвали коблане. К ней не может быть иммунитета. Все живое умрет. Сдавайтесь, и вы будете жить. Мы идем. Не смейте нам сопротивляться. Не смейте нам сопротивляться".
Натан Кори слушал, совершенно ошеломленный.
Теперь он бежал следом за Полом Хаузменом к его машине: выживший при нашествии коблан не по своей воле.
В лесу было темно и тихо, и Натан с радостью ощутил себя укрытым, спрятавшимся. Он держался рядом с Полом Хаузменом, молча ступая по твердой земле. Скоро весна вновь вернет землю к жизни, сделает ее мягкой и оденет зеленью. Но какое это теперь имеет значение?
Они спрятали машину, и теперь направлялись к тому месту, которое, как пообещал Хаузмен, будет теплым и безопасным. Оно было недалеко. Натан увидел за деревьями отблеск, который означал, что там горит костер.
Четырехкомнатный дом Хаузмена стоял посреди поляны. Вокруг него было нагромождение грубых шалашей и навесов, сделанных людьми, которые заботились об укрытиях только для своих тел. Ибо убежища для душ не существовало. Натан заглянул в глаза собравшимся людям, и ему стало холодно. Их глаза были пусты. Потрясение лишило их способности чувствовать. Натан подумал, что сам он, наверное, выглядит так же. Он отстал от Хаузмена, сел рядом с этими людьми и стал ждать.
Двое мужчин неподалеку разговаривали громким шепотом. Натан прислушался, стараясь разобрать слова. Мужчина в очках говорил:
– ...последний раз, когда я слышал, оценивалось примерно в шестьдесят миллионов. Никто не знает, что происходит в Европе и в Азии.
Его собеседник покачал головой.
– Шестьдесят миллионов - это почти не поддается осмыслению. Нам не следовало разоружаться. Нам не следовало оставлять мир безоружным.
– Это не сыграло бы никакой роли. Ни одно оружие не в силах остановить нападение такого рода. Вам пришлось наблюдать болезнь вблизи?
– Да, пришлось, - ответил седоволосый мужчина.
Натан перестал слушать. Он тоже видел болезнь вблизи. Его отец, высокий и сильный, только что был полон решимости сражаться с кобланами. А минуту спустя он уже упал на колени, согнулся вдвое и стонал от боли, которая переполняла его тело. Потом мама и Сюзи. Они мучились два дня, прежде чем умерли. Натан помогал Биллу ухаживать за ними. Он вытирал пот со лбов и пытался как-то утешить больных. И все время ждал, когда у него тоже появятся симптомы болезни. Но симптомы так и не появились. Когда папа, мама и Сюзи умерли, Билл схватил охотничью винтовку и вышел на улицу.
– Натан? Натан Кори!
Кто-то звал его по имени, и Натан быстро вскочил на ноги. В темноте, озаряемой неровным пламенем костра, он направился туда, откуда доносился голос. Его звал Пол Хаузмен, который стоял около костра, обняв за плечи девочку-подростка жестом утешения и защиты. Ее каштановые волосы спутались, а карие глаза были опухшими.
– Натан, - сказал Хаузмен, когда тот подошел поближе, - это Эбби Рэнд. Она тоже только что присоединилась к нам. Я подумал, что вам неплохо бы познакомиться.
По выражению лица Хаузмена Натан понял то, чего тот не сказал вслух. Нужно было, чтобы кто-то позаботился о девочке, а мистер Хаузмен был слишком занят, чтобы стать этим кем-то.
– Мы поладим, - неуклюже пообещал Натан, принимая на себя обязанности защитника.
Хаузмен похлопал его по плечу и направился прочь, хмуря лоб над решением какой-то очередной проблемы. Натан некоторое время робко стоял рядом с девочкой. Его смущали слезы на ее глазах и перепуганный вид. Потом он просто сказал:
– Меня зовут Натан Кори. Не хочешь ли ты присесть?
Девочка кивнула, и Натан взял ее за руку. Рука оказалась холодной, и он сжал ее покрепче, чтобы согреть. Натан подвел девочку к уютному месту, куда достигало тепло костра, и придвинул поближе охапку веток, чтобы она могла сесть.
– Они приготовили похлебку. Я принесу тебе поесть, если ты голодна.
Девочка снова кивнула, и Натан направился к небольшой очереди людей, ожидающих раздачи еды. Он взял две миски, дождался своей очереди, принес одну миску Эбби и сел рядом сам. Некоторое время они ели молча. Потом Натан сказал:
– Мне пятнадцать лет.
– А мне тринадцать, - пробормотала Эбби охрипшим голосом.
Больше она ничего не добавила, и Натан снова попытался завязать разговор.
– Я из Брентвуда, это рядом с Детройтом.
Эбби устремила на него взгляд карих глаз.
– Я из Морриса.
Натан сказал нарочито бодрым тоном:
– Это недалеко от меня.
– Да, всего несколько миль. Мы, наверное, даже когда-нибудь встречались.
На этот раз не ответил Натан. Разговор вдруг показался ему совершенно нереальным.
– Послушай, Эбби. Мне кажется, мы должны забыть, что мне пятнадцать лет, а тебе тринадцать. И то, где мы жили, и в какие школы ходили. Ничего из этого не осталось. Я потерял всю свою семью - родителей, брата, маленькую сестру. Они все умерли. И большинство людей, которых я знал, тоже...
Он замолк, испугавшись, что слезы, собравшиеся в уголках ее глаз, сейчас потекут по щекам.
– Я тоже потеряла семью, - твердо сказала девочка и посмотрела на Натана.
– Мои родители и брат умерли. Я рада, что наконец сказала это вслух. Не знаю почему, но это что-то меняет.