Темная русалка
Шрифт:
– Я хочу сама произвести ребенка на свет… А, к черту, тебе все равно не понять…
– Да все мне понять. Признайся, без этого ты просто не сможешь насладиться чувством собственности над ним. Ты хочешь быть хозяйкой! Ты родила, значит, он твой и ничей больше. В буквальном смысле плоть от плоти. По-другому ты не сможешь насладиться материнством. Выращивание в искусственной матке где-то там в клинике для тебя как детская игра, как что-то несерьезное. Ты хочешь по-настоящему.
– Хорошо, ты умный и проницательный. Рада за тебя. Но это все не отменяет того факта, что восстановление матки будет в четыре раза дешевле.
– Что у тебя будет – это положительный анализ на рак,
– Декорпорацию можно и подождать годик. Это не критично.
– Я читал одно исследование про матерей с положительным тестом на рак. Их почти нереально уговорить пройти декорпорацию. Сначала ждут, потому что хотят кормить ребенка грудью, потом еще что-то, и так находят причины несколько лет. А потом наступает точка невозврата, и болезнь убивает их. А еще неизвестно, как будет протекать беременность и кормление.
– Вот бы сейчас журналы цитировать!
Ненавижу, когда она такая упертая.
– Идель, я знаю тебя, у тебя будет то же самое. Я не хочу рисковать лишний раз. Если вдруг появится рак, то в твоем возрасте он будет непредсказуемым. Я не хочу, чтобы нашего ребенка забраковали после рождения из-за какой-нибудь мелочи, которая пошла не так во время беременности.
Нашим первенцем был Дилан, он погиб в девять лет в автомобильной аварии. Так как наш сын еще не был полноценным гражданином, и его гибель расценивалась как банальное уничтожение имущества, то и виновник особо не препирался. Он сразу же признал вину и выплатил полагающуюся денежную компенсацию.
Потом, в пятьдесят два, Иделия родила Герду. Герда прошла тесты в девять лет, прошла их и в пятнадцать, но не прошла итоговые государственные экзамены в восемнадцать лет. Это было тяжелое время, и требования на экзаменах были особенно жесткими из-за продовольственного кризиса и серьезных проблем в сельском хозяйстве. Она провалила первую попытку в восемнадцать лет, через год провалила еще одну. С третьего экзамена в двадцать лет Герда уже не вернулась. Не знаю, где ее закрыли и что с ней делали, бороться было бессмысленно, по закону она считалась уже мертвой. Говорят, что проваливших экзамены используют в научных и медицинских экспериментах как подопытных животных. Я старался не думать об этом. Вдобавок, нам на пятьдесят лет запретили иметь ребенка, ибо если мы не смогли воспитать дочь, способную пройти госэкзамены, значит, мы плохие родители, и лучше нам не предпринимать очередных попыток к воспитанию новых граждан.
Потом у Иделии наступил климакс. Конечно, в тридцать первом веке есть технология, позволяющая создавать яйцеклетки из костного мозга, но она очень дорогая. И дело не только в цене, а в том, что из-за Медитерианской государственной политики эта технология разрешается к использованию только в особых случаях и по специальным разрешениям. Но Иделия предусмотрела и этот вариант: она заморозила двенадцать своих яйцеклеток. На всякий случай. Что, собственно, через шестьдесят лет и помогло ей получить третий шанс заиметь ребенка.
Случаи, когда одной паре давали разрешение на четвертую беременность, можно пересчитать по пальцам, и среди них нет ни единого, при котором пара лишалась хотя бы одного из предыдущих детей из-за непройденного экзамена. Поэтому, можно быть уверенным, что это наш третий и последний шанс завести ребенка. Двенадцать яйцеклеток немного успокаивают на случай, если ребенок не доживет до первого дня рождения, или если возникнут проблемы во время беременности, так как в этом случае нам разрешат новую попытку. Но лучше лишний раз не рисковать.
Смешно, но теперь я горой стоял за искусственную матку, как за свою собственную. Это было непросто, но я все-таки сумел ее отстоять. Мы несколько раз ругались в пух и прах, но в итоге я просто поставил ультиматум.
– Ладно, я согласна, – сказала Иделия с бесконечной обидой в глазах, – но помни, что этим поступком ты плюнул мне в лицо. Ты просто загнал меня в угол и не оставил выбора. С любимыми так не поступают.
Я сдал нужный биоматериал, яйцеклетка была оплодотворена и успешно подсажена в искусственную утробу. Забавно, но для этого даже не пригодилось участие самой Иделии. Я сделал все сам, имея на руках только ее письменное разрешение. Да, это на грани оскорбления по отношению к Иделии, но зато я был уверен, что исключил главную угрозу нашему ребенку – рак матери.
Отделение души от тела. Декорпорация – термин из эзотерики, который вот уже более трех веков как неотъемлемая часть жизни человека. От тела, конечно же, отделяется не душа, а мозг. Подобно очистке луковицы, сначала расщепляется кожа, потом расщепляются мышцы, кости и так далее. В итоге остается один лишь мозг с парой ключевых желез и множеством отростков в виде нервов и кровеносных сосудов. Все они купируются для удобства подключения мозга к нейроинтерфейсу и специальному аппарату, который обогощает кислородом и питательными веществами циркулирующую кровь. Потом все это заключается в титановую капсулу – монокап – диаметром примерно с голову человека и длиной полметра.
В тридцать первом веке сорок процентов людей декорпорированы. Но Иделия всегда была против этой процедуры, считала ее неприемлемой для человека.
– А зачем? – говорила жена. – Зачем так долго жить? Зачем стремиться к вечной жизни? Прожил свое – и хватит. Сначала ты поживешь в кибертеле, потом откажешься и от него. Будешь существовать в титановой скорлупе в хранилище душ, полностью лишенный самостоятельности.
Разумеется, это было только на словах, разумеется, Иделия прошла бы декорпорацию при первой же опасности для жизни. Инфантильность, максимализм – атрибут молодости, в мире стариков с внешностью двадцатилетних это особенно ценно. Тем не менее, Иделия чувствовала себя избранной. Разумеется, не выпячивала это на людях, но в глубине души всегда считала себя лучше других. Особенно в сто тридцать лет и с отрицательным тестом на рак, когда половина имеет положительный в сто пятнадцать, а девяносто девять процентов – в сто двадцать.
Как известно, рак – одна из главных угроз долголетия. Для решения этой проблемы ученые откорректировали ДНК человека так, чтобы клетки содержали специальные белки, которые реагируют на молекулярные сигналы, возникающие при превращении клетки в раковую. Белки запускают каскад реакций, и клетка погибает. Так победили подавляющее большинство известных разновидностей рака.
К сожалению, не все, а только большинство и только самые распространенные.
Фундаментальный принцип клеточной биологии гласит, что рак непобедим. С этим невозможно спорить, это невозможно опровергнуть, подобно тому, как невозможно нарушить законы физики. Количество возможных вариаций генетического кода больше, чем число атомов в обозримой вселенной. Пока клетки могут делиться, пока ДНК дочерних клеток отличается от материнской, рак будет непобедим. Из года в год вероятность фатальной хромосомной аномалии все выше и выше. Несмотря на кажущееся здоровье, мутации неумолимо копятся, и в какой-то момент организм поражает особенно изощренная форма рака, возможно, даже ранее неизвестная, едкая и быстро разъедающая организм тысячами мелких опухолей.