Темная сторона Сети (сборник)
Шрифт:
Кинжал теперь принадлежал Олегу.
Посылку доставили следующим вечером, ровно в семь. В дверь позвонили, Олег открыл и впустил курьера – угрюмого мужика средних лет в душном пиджаке и с большими синяками под глазами. Пока Олег рассматривал бумаги и договоры, курьер скороговоркой произнес стандартную фразу: «Обжаловать свою покупку вы можете в течение двух недель после получения товара. Всего доброго!» Вырвал из рук Олега чек с подписью и покинул квартиру, хлопнув на прощание дверью.
Олег с детства обожал оружие и все, что с ним связано. Однажды его друзья притащили во двор пневматическое ружье, стреляющее мелкой дробью. Олегу, как самому маленькому и слабому в компании, старшие пацаны доверили «ствол» не скоро – только когда осталось всего несколько дробинок.
Показав, как правильно держать ружье, один из парней ткнул пальцем в усевшегося на дереве голубя: «А пульни-ка в него! Только сначала поближе подойди, а то он, сука, высоко засел». Олег послушно подошел ближе и попробовал прицелиться. Ружье было тяжелым, а руки у Олега дрожали. Стоящие поодаль пацаны ржали, глядя, как неуклюже прицеливается Олежка, и что-то кричали ему. «Мазила сраная!» – донеслось до него. Он дернул пальцем спусковой крючок, и голубь свалился камнем вниз. Не успев издать ни звука. Ошеломленный Олег слышал только треск ломающихся веток.
Голубь упал. К нему подскочил громадный, рыжеволосый Санчез и сгреб маленькое тельце своей лапищей. «Ни фига себе! – протянул он. – Мочканул. Прям в глаз!» К Олегу подошел заядлый кореш, Леха, и хлопнул по плечу со словами: «Ну ты знатный киллер!»
До Олега постепенно доходило происходящее. Когда он увидел, как Санчез под одобрительный гогот пацанов пытается нацепить птичью тушку обратно на ветку, на глаза его навернулись слезы. Он бросил «ствол» на землю и, шмыгая носом, отправился домой.
Даже в зрелом возрасте он помнил, с каким звуком ломались ветки. Помнил эту сцену до мельчайших деталей. Еще он помнил тот азарт, что испытал в момент выстрела. Само осознание того, что он делает что-то запретное, – будоражило, хотя совесть его и мучила.
Через год отец застукал его, когда он перерисовывал на бумагу контуры газового пистолета, который ему было строго-настрого запрещено брать в руки. Выслушав отповедь отца, Олежек только отметил, что формы у «газовика» грубоваты – можно было бы сделать и поизящнее.
Со временем Олег начал больше ценить историю экспонатов. Оружие прожило целую жизнь, прежде чем обрести покой в его коллекции. Это тоже было частью азартной игры. Например, Олег любил представлять, что его любимый «кольт» 1850 года выпуска мог принадлежать какому-нибудь бандиту, грабившему поезда.
Однако тяга к азарту требовала каждый раз чего-то нового, чего-то большего.
Некоторой отдушиной для него стали карточные игры: вист, покер, преферанс. Олег не стремился непременно выиграть – он хотел заново испытать то прежнее чувство, хотел оказаться «на грани». Что-то похожее он испытывал на скачках и торгах – страх пополам с азартом приносил некоторое удовлетворение. А экспонаты коллекции служили скорее призами – напоминанием о том, что некогда испытал.
Олег положил посылку на стол и, аккуратно распечатав коробку, взял кинжал. Он идеально лег в ладонь. Олег поиграл кинжалом, поперекидывал его из одной руки в другую. Потом взмахнул, делая вид, что поражает невидимого противника, – лезвие со свистом разрезало воздух.
Есть! Я хочу много вкусной еды!
Кровь прилила к вискам. Сердце забилось чаще. В груди сделалось жарко. Олегу захотелось сбросить одежду и бежать куда глаза глядят. Рвать зубами теплое мясо… Олег вздрогнул и расслабил руку. Кинжал звякнул и упал на пол.
Руки у Олега мелко задрожали. Двумя пальцами он подобрал оружие, закинул его обратно в коробку и вышел из комнаты. Надо выпить.
Прихватив чистый стакан, он достал из холодильника початую бутылку виски. Тишину дома разорвал звонок мобильного. У Олега разом испортилось настроение. Он знал, что за разговор его ждет. Он откладывал его уже давно. Сбросить вызов? Бесполезно.
– Да? – произнес он, поднеся мобильник к уху.
– Так что ты решил? Квартира на Моховской – моя? – с ходу ударила в лоб Олеся. Олег поморщился и промолчал. – Хорошо, – продолжила Олеся, вообразив, что он не будет сопротивляться. – А что насчет остальной собственности? Помнишь, что «ниссан» мы купили на общие средства? Я тут подумала, что он пригодится мне больше того кухонного гарнитура. Что скажешь?
Олег молчал. Ноги у него подкашивалась. Силы внезапно покинули его, и ему было не до споров.
– Еще и тачку? – буркнул он. – Забирай. А то, не дай бог, тебе жопу посадить будет некуда.
– Ха-ха, – отозвалась Олеся. – Значит, так. Я подготовила полный список вещей, которые забираю, и его надо заверить нотариально. Ты должен быть в эту пятницу у нотариуса. Ровно в десять часов. Запомнил? В десять!
Вместо ответа Олег отключил связь. Телефон опять затрезвонил. Олег уронил его на диван. Взял бутылку и, стараясь тверже держать руки, наполнил стакан до краев. В два глотка опорожнил. И снова, следуя неведомому импульсу, направился в «оружейную».
Там его ждал кинжал.
Покажи ей свою силу! Это просто.
Олег помотал головой. В горле пересохло. Он бросился обратно на кухню.
Ты знаешь, что надо сделать! Кровь… Напиться…
Олег опрокинул подряд два стакана. Ему хотелось забыться. Уснуть.
Нужна кровь! Много крови!
Ему хотелось, чтобы голос, наконец, умолк. Глаза стали слипаться. За окном послышался волчий вой. Волки? Здесь?! «Не может быть!» – успел подумать он…
И внезапно оказался по колено в снегу.
Двигаться надо быстрее, чтобы сохранить тепло. Кромешная тьма, ничего не видно. Снег хрустит под ногами. Согреть бы руки – заледеневшие пальцы плохо слушаются. Он идет уже больше суток. Силы на исходе. Хочется упасть в снег и закрыть глаза. Но надо идти – иначе смерть!
На горизонте появился огонек. Вот он – шанс! Олег бросился вперед. Надо дойти! Огонь – это жизнь. Огонь позволит прожить чуточку дольше.
Он не помнил, как дошел до места, сил думать не оставалось. Он рвался сквозь мрак и холод, теряя рассудок… И вдруг в нос ударил горький, пьянящий запах трав. Тепло. Огонь. Сквозь приоткрытый полог из шкур Олег увидел костер, разложенный в очаге посреди юрты. Возле огня на корточках – какой-то человек с темным, морщинистым, плоским лицом. Лицо покрыто странными узорами. Должно быть, это шаман. Он, не спеша, мешает в котле какое-то варево.