Темная Звезда
Шрифт:
Он уже начинал дремать, когда послышались шаги. Грюкнула тяжелая задвижка засова и застуженный скрипучий голос, гулко наполнил подвальное помещение.
— Вставай сынок! Работать пора.
— А че ни хавать?! — Огрызнулся Александр.
— Жратву заслужить надо! Сегодня будешь копать, от свинарника и до ужина. С лопатой я уже договорился. Давай живей, не то хозяину донесу, что опять паясничаешь!
— Я уже испугался.
Мужик поправил лямку оружия, висевшего за его спиной, и как бы безучастно наблюдая за действиями пленника, продолжил. — Не пороли тебя еще, как следует, а надо…
Саня шагал
— Шевелись!
— Иду-иду. — Но вертеть головой по сторонам света, он не перестал и в глаза ему стали бросаться ранее не замечаемые детали антуража. Вот к высокой сосне, растущей у забора, прикреплен еле заметный датчик движения, как в банках и дорогих бутиках, в простонародье называемый «штора». Пересечешь невидимую границу, и охранная сигнализация тут же выдаст тревогу или сработает какой-нибудь «сюрприз», лишающий нарушителя жизни или способности передвигаться. И тут эти датчики полезли наружу как грибы после дождя, став попадаться ему на каждом шагу. А вот и столб, на вершине которого веером установлены камеры слежения. — Интересно, — подумалось Саньку, — в подвале, где меня держат, возможно, тоже камера установлена,… и тогда, они знают о моих занятиях лепкой. Знают и посмеиваются надо мной…
Штыковой лопатой, Александр ковырялся в зловонной куче, перекидывая ее в свежевырытую, глубокую яму.
Интересно, — размышлял он, — кто эту яму выкопал? Может Денис?
Почувствовав слабину черенка, он потянул еще сильнее и тот с треском лопнул пополам.
Саня приподнял две половинки лопаты. — Что вы за дрянь выдаете?! Разве этим, можно хоть что-то делать?
Охранник, неспеша подошел к нему, деловито взял из его рук одну из половинок черенка, и приговаривая, как дубиной начал наносить удары пленнику по чем попало. — Не хочешь работать! Гавнюк! Получи! Получи! Будешь знать, как хозяйский инструмент портить! На тебе! Руками теперь это дерьмо переносить будешь!
Не ожидавший такого поворота, Александр еле успевал прикрывать голову руками и неожиданно для себя, начал оседать на землю, охая и скуля.
Внезапно, как гром среди ясного неба, где-то в стороне кузнецкого двора, раздался протяжный, страшный крик, а затем хлесткий, винтовочный выстрел.
Ориентировочный рефлекс охранника, усердно вершившего правосудие, резко развернул его лицом к возможной опасности. Широко открытыми глазами он впился в дальний сектор хоздвора, где находилась кузня, но понять, что же там происходит, не успел. В тоже мгновение яркая вспышка света, сменила визуальную картинку на черноту и пустоту беспамятства.
Не колеблясь и секунды, Александр схватил в руки оставшийся лежать на земле черенок с лопатой, и со всей силы опустил его на голову бородатого надзирателя. После глухого удара, тот медленно заваливаясь по спирали, рухнул на дно навозной ямы.
— Вот гад, вместе с ружбайкой грохнулся. — Тяжело дыша, проговорил Александр, одновременно сообразив, что если полезть за ней в эту яму, назад без посторонней помощи не выбраться.
Неожиданно, будто подвластный чужеродной воли, его боевой пыл, так внезапно вспыхнувший, угас как свеча на ветру.
В окружающую действительность вклинивалось что-то незримое и таинственное, непостижимым образом влияющее на все вокруг, и Саша это чувствовал нутром, да так, что готов был наложить в штаны от внезапно вспыхнувшего страха, без сопротивления, мгновенно поглотившего все его естество.
Вот уже совсем рядом раздавались чьи-то предсмертные хрипы. Где-то в районе складских помещений кто-то кричал, кому-то приказывая занять оборону. Эхом по всей округе разошлась длинная пулеметная очередь. Несколько тяжелых пуль раскромсали стволы высоких сосен, которые с треском теряя ветви, рухнули наземь, насмерть зашибив двух зазевавшихся охранников. В воцарившемся хаосе, разногласие разума с протекающей действительностью, поставили всех свидетелей происходящего на грань безумия.
Из каптерки напротив свинарника, выскочили два бородача и с оружием наперевес поспешили в сторону хозяйского дома. Когда они пробегали мимо вросшего в землю валуна, поросшего бурым мхом, тот неожиданно ожил на мгновенье, и как лягушка совершил короткий прыжок, отозвавшийся утробным гулом под ногами, погребя под собой так ничего не понявших боевиков.
Незримое крыло бесконечного ужаса мягко коснулось Александра, повергнув его в шок и оцепенение. Он оперся спиной о сосну и тихо-тихо, стек по ней на землю, усыпанную прошлогодними иголками.
– //-
Прошло не менее двух часов, после того как шум и гам окружающего мира на минуточку сошедшего с ума, утих сам собой, оставив после себя гнетущую тишину.
Александр в очередной раз напряг свой слуг выискивая признаки человеческой деятельности. Все было тихо, только где-то совсем рядом, как ни в чем небывало, работал трехпалый дятел, изредка трещала сорока, перелетая с ветви на ветвь, да из свинарника доносилось недовольное хрюканье.
Испытывая острый страх, Саня боялся лишний раз пошевелится и его тело, лишенное возможности двигаться, причиняло определенные страдания и неудобства своему владельцу. Кроме всего прочего, над головой противно жужжали назойливые мухи, не дающие покоя затаившемуся человеку.
Каждый удар сердца, все еще отзывался колокольным звоном в голове, но тошнота уже прошла. Дискомфортные ощущения притупились и постепенно пошли на убыль.
Как никогда Александр осознавал, цена ошибки — жизнь. Но и бездействие, равносильно смерти.
Медленно, неуверенно, когда ползком, когда на четвереньках, он подобрался к свинарнику, и распахнув ворота, стал пинками выгонять свиней на волю, надеясь, что если где и затаилась еще смерть, то она обязательно проявит себя на свиньях. Но те беспрепятственно разбежались во все стороны, и довольно хрюкая, рыли носом землю и валялись в грязи.
Внимательно наблюдая за «свинской компанией», Александр заставлял себя переключиться с размышлений о том, — «Что же здесь произошло?» на другой, более актуальный как ему казалось вопрос — «А что собственно делать дальше?».
В ходе своих потужных размышлений, ему вдруг показалось, что где-то внутри головы со скрипом и ржавым скрежетом проворачиваются мельчайшие детали какого-то архисложного механизма, и по мере того как в своих размышлениях он приходил к определенным идеям, дикий страх поселившийся в его душе, стал постепенно вытесняться любопытством.