Темная Звезда
Шрифт:
Надежды Романа на сближение с эландским владыкой сбывались стремительно, уже за одно это маленькую колдунью стоило спасти.
Тучный усатый фискал и невозмутимый эландский коронэль [45] доложили, что все готово. Святой отец обратился с малопонятным напутствием к обвиняемой, но та, разумеется, его не услышала.
— Вот уж воистину овечка господня, — шепнул адмирал. Роман не ответил, ему было не до разговоров.
Стрелки расположились полукругом в двадцати шагах от Лупе. Что ж, если не случится чуда, ее смерть будет быстрой и куда более легкой, чем на костре или в омуте. Даже если бы деревенские и
45
Коронэль — полковник.
С тетивы сорвалась первая стрела, вторая, третья, и… чудо все-таки произошло! Не долетев до стоящей женщины двух шагов, стрела вспыхнула прямо в воздухе ослепительным белым пламенем и остановилась на месте. То же случилось и с другими. Хотя не со всеми. Несколько стрел словно бы разорвали пространство и исчезли в сверкнувшем среди бела дня звездами ночном небе, а из разрывов вырвались завитки темно-синего огня, слившиеся с серебряным светом пылающих стрел. На мгновенье в воздухе повис венок голубого огня, затем стянувшийся в сверкающую корону над головой обвиняемой. Пламенное кольцо на прощанье ослепительно вспыхнуло и исчезло. Ошеломленные зрители с удивлением уставились на озирающуюся по сторонам Лупе. Она явно не понимала, как оказалась на площади и что тут делают все эти люди.
— Божий Суд! — Резкий писклявый выкрик послужил сигналом, селяне и стражники разом заголосили, а виновница происходящего неожиданно зашаталась и упала б, не подхвати ее подбежавший войт.
— Что с ней? — спросил Роман.
— Сомлела. Сам бы не видел — не поверил. Ни одна стрела до нее не долетела. Ну, теперь синяки могут убираться восвояси.
— Действительно, — и Роман звонким сильным голосом певца выкрикнул: — Судимая Божиим Судом Лупе оправдана!
Самой умной оказалась Гвенда, пославшая кого-то за царкой для Лупе и не только. Гонза и его грудастая сестрица убрались подобру-поздорову, синяки явно собирались последовать их примеру. Роману не понравился взгляд, которым лысый окинул столпившихся селян.
— Мне кажется, монсигнор, господин судебный маг чем-то озабочен.
— Он неглуп, да, неглуп, — как-то невпопад ответил Аррой. — Однако я не отказался бы узнать, что тут произошло на самом деле. Не нравится мне здешний потрошитель… Вы, я полагаю, не намерены задержаться в селе дольше, чем необходимо?
— Более того, я хочу сократить эту необходимость, елико возможно.
— Я думаю, сам Эрасти повелел бы нам путешествовать вместе и разобраться с этим делом…
— Мне не хотелось бы бросать здесь нашу обвиняемую.
— Да, пока она жива, она будет кое у кого вызывать неприятные воспоминания. К тому же я хотел бы ее порасспросить.
— Но согласится ли она уехать с нами?
— Думаю, да. Человек, побывавший во власти «черного сна», обычно старается уехать подальше от мест, в которых его застигла напасть.
— Монсигнор знает и об этом?
— О, дорогой Роман, чего только я не наслушался за свою жизнь. Мы, моряки, на берегу очень разговорчивы и рады похвастать друг перед другом увиденными чудесами. Но давайте поговорим с ней.
— Я бы хотел сходить за своим конем.
— Думаю, ваш слуга уже это сделал…
— Слуга?
— О, это милый парень и очень исполнительный, если б он не подписал ряд с вами, я взял бы его к себе вторым аюдантом. [46] Первого мне, увы, навязывают родственные отношения, как-никак незаконный внучатый племянничек, но, кроме глупостей, я от него ничего не видел…
— Что ж, если Зенек согласится, я ничего не имею против. Я — одинокий волк, а научить двадцатилетнего крестьянина играть на гитаре труднее, чем биться на шпагах.
46
Аюдант — молодой дворянин, добровольно выполняющий приказания бывалого воина благородного происхождения.
— Барды обычно очень неплохо фехтуют, а военные иногда пишут романсы. Впрочем, я понимаю вас, если бы у меня была возможность хоть иногда обходиться без свиты, я не преминул бы ею воспользоваться. Но, кажется, наша красавица пришла в себя.
Лупе действительно очнулась. Ее била запоздалая дрожь, лицо женщины было даже не белым, а каким-то синюшным, но зеленоватые глазищи смотрели вполне осмысленно, и она даже умудрилась сесть, опираясь на руки Гвенды и Катри.
— Я — Рене-Аларик рэ Аррой и Рьего, первый герцог Эланда, — адмирал представился деревенской колдунье так же, как представился бы королеве. — Сейчас я направляюсь в Таяну и могу взять вас с собой. После того, что вы пережили, оставаться в Белом Мосту — безумие.
— Почему?! — запротестовала Катря. — Лупе, оставайся, мы и пальцем не дадим тебя никому тронуть.
— Помолчи, — прервала ее Гвенда, — мы не можем ходить за ней с арбалетом, а от Гонзы каких только пакостей не дождешься. Нечего ей тут делать. Дан герцог берет ее с собой, он за ней и присмотрит. Мы премного наслышаны про вас, проше дана. Вы — справедливый человек, и вы все правильно решили. Лупе, ты посиди здесь, а я соберу твои вещи.
— Я ничего не хотела бы брать с собой, я… вы, пожалуйста, увезите меня отсюда. Гвенда, дорогая, пусть будет так, словно я умерла…
— Ты что, ничего не возьмешь?
— Отчего же? Постарайся поймать мою кошку, я хочу взять ее с собой…
— Ну и чудная же ты. Так тебе ясновельможный дан и позволит с кошкой кататься!
— Отчего же не позволит, — блеснул глазами Рене, — кошек я уважаю. Если ей захочется путешествовать, не буду иметь ничего против. Но я бы все-таки взял кое-что из одежды и, может быть, какие-то травы. Вы не представляете, как часто воины нуждаются в хорошем знахаре.
— Я поняла, — прошептала Лупе, — мы с Катрей все соберем.
— Вот и хорошо. Диман, — герцог обратился к своему коронэлю, — пошли кого-нибудь с женщинами, а потом догоняй нас, мы поедем шагом.
Через три четверти оры только клубящаяся в воздухе пыль напоминала о разыгравшихся в Белом Мосту небывалых событиях.
Молоденький хафаш, [47] старательно трепеща крыльями, пролетел через большую бледную луну. Роман проводил летучую мышь взглядом. Интересно, почему это люди так боятся превращения в жаб или нетопырей, ведь те не так уж плохо живут. Набивать живот, производить себе подобных, не ломать голову над судьбами мира, разве не об этом мечтает множество двуногих?
47
Хафаш — летучая мышь.