Темнейший Король
Шрифт:
— Ты намного красивее без дерьма, скрывающего черты эльваана. Эльвааны почти вымерли, а ты здесь. Я встречал троих за всю жизнь, а ты прячешься у всех на виду, принадлежишь агентству, которое меня заинтриговало. Как получилось, что они не знали, кто ты, Элианна?
— Я халфлинг, Эвандер, — прошептала я, а затем застонала, когда он стиснул внутреннюю сторону моих бёдер, раздвигая их шире.
— Я грёбаный король Неблагих, и маленькие шлюшки-убийцы обращаются ко мне именно так, и неважно, насколько они соблазнительны.
— Я не была шлюхой до тебя, — хрипло ответила я.
— Это большая часть правды, к счастью для тебя. Ты не халфлинг.
— Сотни, — призналась я.
— Тогда почему бы не купить свободу, женщина?
— Теперь это запрещено. Они убрали этот вариант двадцать лет назад. Нам ничего не дают за работу, которую мы выполняем. Мы делаем это для того, чтобы на нас не охотились и не убивали, как животных. Мы для них ничто и принадлежим друг другу.
— Думаешь, я стану тебя жалеть? — Он беззвучно рассмеялся.
— Нет, никто никогда не жалеет. Мы не заслуживаем такого внимания. Как я уже сказала, мы — ничто. Когда мы умираем, всем плевать. Если не возвращаешься с задания, искать никто не станет. Никого не будет волновать, что я проиграла. Им важнее потерянные средства.
— Значит, если я буду держать тебя в роли своей собачонки, никто не будет тебя искать? — уточнил он.
— Зачем им это? Ты избавил их от необходимости кормить меня, и на мои нары можно положить другую халфлинг.
— Нары?
— Если ты не шлюха, тебе выделяют место в комнате вместе с остальными. Только шлюхам предоставляются комнаты, чтобы те, кто заплатит за них, могли пойти и воспользоваться ими. Иногда мужчины, управляющие агентством, тоже ими балуются. Большинству мужчин не желают аудитории, когда находят расслабление с существами.
— Но до меня к тебе не прикасались.
— Нет, — хрипло прошептала я. — Я была их самым высокооплачиваемым убийцей, но времена меняются, и, учитывая уменьшение количества контрактов, из-за назревающей войны Иного Мира, я предполагаю, что стала бы шлюхой, несмотря ни на что. Моя добродетель Керри продала, хотя хотела забрать сама.
— Керри хотела тебя? Женщину?
— Ей нравится делать больно. В её подземелье есть коллекция, которую она любила мне показывать, и ей она, как говорила, превращала женщин в хорошеньких кукол. Но те женщины никогда не восстанавливаются, а становятся безмозглыми тварями, которых она пытала и уничтожала с помощью магии. Она велела мне убить тебя до того, как ты закончишь со мной. В конце концов, она заплатила за мою девственность.
— Убить, пока трахала. — Он фыркнул.
— Ты был меньшим злом, веришь или нет. — Я подняла на него глаза. Он пошевелил рукой, скользя кончиками пальцев по бёдрам под юбку. Мой взгляд скользнул к Доминику, и Эвандер холодно рассмеялся.
— Он ничего не видит, ничего не слышит, если я не позволю. Ты сказала, что будешь тем, кем я захочу, чтобы защитить своего любовника.
— Он мне не любовник, и ты это знаешь.
— Ты не соблазняла меня, — заявил он дерзким тоном, растопырив пальцы, когда мой рот приоткрылся от жжения, вызванного тем, что он растягивал меня. — Я соблазнил тебя, Элианна.
— Я была накачана наркотиками, но ты знал. Ты знал весь их план ещё до того, как он начал воплощаться. И всё же всё равно взял меня, зная, что я планировал убить тебя, почему?
— Потому что ты была чиста, и я хотел быть уверенным, что ты мой враг, прежде чем пойти войной на тебя и твоё тело.
— А теперь? — прошептала я.
— Теперь я знаю, что ты — мой враг, и принадлежишь мне. — Он смотрел мне в глаза, все глубже входя в тело, которое напряглось от желания. — Я владею твоим разумом; твоё удовольствие зависит от моего желания доставить тебе его или лишить, — прошептал он едва слышно. — И я почувствовал правду под магией халфлинга, и она возбудила мой интерес, потому что до сегодняшнего вечера я уверен, что ты даже не представляла, что больше эльваан, чем халфлинг. Твоё незнание — слабость, но я с этим разберусь.
Запрокинула голову, когда Эвандер прижался губами к стыку плеча и шеи, быстрее двигая пальцами, чтобы придвинуть меня к точке, когда тело балансировало на краю обрыва, только чтобы остановиться, прежде чем я достигну кульминации. Он обнял меня за талию, поднял меня и понёс вглубь библиотеки, пока не сел на диван, а я оседлала его колени.
— Трахни меня, Элианна. Покажи, почему я должен оставить тебя в живых.
— Я не говорила, что ты должен оставить меня в живых, Эвандер, — прошептала я, прижимаясь к нему, и жар затопил низ живота, взывая влагу между ног. — Я не умоляла сохранить мне жизнь. Делай со мной, что хочешь, но не с этим мальчиком. Он — всё хорошее в этом мире. Ради него я стану той, кем захочешь. Дай мне член, и я буду скакать на нём, пока ты не наполнишь моё тело семенем. Назови имена твоих врагов, и я убью их. Сделаешь больно моему другу, и я обрушу ад на этот мир, превратив тебя в короля ничего и поставив на колени, — сказала я, теснее прижимаясь к нему.
— Думаешь, сможешь поставить меня на колени? Короли и королевы бросали мне вызов, и у меня в сундуке с трофеями лежат их головы. Одна женщина меня не пугает, Элианна. Но ты издаёшь самые восхитительные стоны. Я оставил этого парня в живых не потому, что хочу тебя, он жив, потому что я планирую тебя тренировать, — холодно признался он. — О, не смотри так разочарованно. Я планирую трахать тебя, и часто. Из-за политики фейри я не могу убивать тех людей при моём дворе, которых стоит пристрелить, как бешеных животных. Твоя невинность и аромат этой восхитительной плоти — вот как я планирую выиграть войну, даже не поднимая меча. Ну, кроме тех случаев, когда ты будешь скакать на моём личном.