Шрифт:
1
Пациент травматологического отделения, одиноко прибывающий в двухместной палате, проснувшись утром от обхода врача, достал из-под кровати два костыля. Его нога все еще ныла, хотя уже не так, как неделю назад. Медленно волоча гипс, сдавивший сломанную ногу, и тяжело дыша от бандажа, стиснувшего грудь, он двигался по направлению к столовой. Обычная на завтрак каша сегодня казалась особенно вкусной, ведь это последний завтрак в стенах больницы. После приема пищи и порции таблеток он возвращался обратно в свою палату, где не ожидал увидеть ничего, что нарушало бы его святое одиночество, к которому он привык за семь дней. Но, преодолев порог палаты,
– Здравствуйте! – бодро произнес он, нарушив тишину, тем самым привлек внимание обоих мужчин в белых халатах.
Один из врачей обернулся и поздоровался в ответ, обнажив свои острые акульи зубы. Второй врач внимательно изучал медицинскую карту человека, лежащего на кровати возле него.
– Теперь вам больше не придется грустить одному, – продолжил тот, кто поздоровался, – мы перевели из реанимации к вам соседа, сегодня он впервые за долгое время пришел в сознание и его состояние стабилизировалось. Волноваться ему, конечно, нельзя, но общение не помешает. Надеюсь, у вас найдутся темы для разговора, когда он проснется.
Слова коллеги отвлекли внимание второго врача от чтения карты, и он обратился с серьезным видом к стоящему больному:
– Доброе утро. Как вам завтрак? – и снова углубился в чтение.
– Спасибо, но ел я каши и сытнее.
– Ничего-ничего, скоро дома будете обедать, – перехватил первый, который был по совместительству лечащим врачом у парня на костылях.
Пациент приблизился к койке между двумя врачами и посмотрел на лицо спящего человека.
– Это он?
– Да, – отрезал врач с картой в руках, не отвлекаясь от чтения.
Безмятежное лицо спящего человека не вызывало злобы или обиды. Напротив, оно вызывало жалость. Кем бы он ни был, просто не верилось, что он нарочно допустил роковую ошибку, из-за которой у парня с костылями теперь пробивает дрожью от напряжения все тело при каждом шаге и так сильно давит грудь при каждом вздохе.
– Егор Александрович, пожалуйста, примите лежачее положение, не отвлекайте нас, – сказал лечащий врач своему пациенту. Тот послушался и лег, слушая разговор двух мужчин в белых халатах, заинтересованных новым обитателем палаты.
– Давай я заберу его себе. Как раз завтра своего выписывать буду, – врач с акульими зубами говорил о парне, лежавшем позади него так, как будто его здесь не было.
– Нет, лучше я им сам займусь, – закрыл медицинскую карту второй, и, поправив очки, впился взглядом в коллегу.
– Зачем тебе он нужен? У тебя других забот нет что ли?
– Не считай чужие заботы. Я им сам займусь. Ты, как обычно, пролечишь его капельницами да уколами и выпишешь скорее. Может для других такой метод и подходит, – он указал на слушающего их разговор свидетеля, – но здесь сложный случай, у тебя опыта не хватит, чтобы им заниматься.
– Как знаешь, – ухмылка пропала с его лица, её место заняла гримаса ущемленного самолюбия. Он широко развел руками, – сам так сам, – изрекая это, врач уже направлялся на выход.
Мужчина в белом халате и очках наклонился над своим пациентом, послушав тяжелое прерывистое дыхание, взял его запястье и, глядя на часы, посчитал пульс. За всеми его телодвижениями следил второй пациент. Врач закончил все манипуляции со спящим и направился на выход. Стоя в дверном проеме, он повернулся к Егору и сказал:
– Когда ваш сосед проснется, обязательно скажите медсестре, чтобы она меня позвала.
– Хорошо, – безрадостно ответил больной, расстроенный из-за внезапно нарушенного больничного уединения.
Даже спустя уже довольно много времени после ухода врача, он все еще смотрел на лежащего рядом с ним соседа. Он даже не обращал внимания на время: просто лежал на боку и смотрел, как медленно поднимается от дыхания грудь у спящего человека. Стало немного завидно, ведь оба больных провели в этой больнице одинаковое количество времени, только Егор все это время не спал ночами, ворочаясь от боли заживающих костей, он пялился целыми днями в потолок, слушая стоны больных за стенами. А его сосед, это было очевидно, находился без сознания и, как следствие, подобного дискомфорта не испытывал – этому состоянию и завидовал Егор. Лучше уж, по его мнению, пролежал бы он так же в реанимации недельку, а потом очнулся здоровым как бык.
Пресытившись зрелищем, Егор перевернулся на спину, чтобы заняться наблюдениями за мигающей лампочкой пожарной сигнализации. Обдумав идеи о «прелестях» вегетативного состояния, он выбросил все из головы, но на смену этим мыслям пришла другая, не дававшая уму покоя уже на протяжении последних нескольких дней: «Еще недавно ты выходишь из своего дома, садишься за руль автомобиля, спокойно едешь на работу, чтобы обсудить статью с редактором. Думаешь о том, как редактор её утвердит. Мечтаешь о собственной колонке. Или боишься того, что тебя отправят все переделывать – тогда прощай ближайшее повышение. Грезишь о карьере известнейшего журналиста, берущего интервью только у первых лиц государства или популярных людей… Но тут одно неверное движение руки человека, несущегося по встречной, и ты выбит из колеи на следующие несколько недель. В это время кто-то другой делает работу за тебя, а ты все дальше и дальше от своей мечты. Кого-то другого отправляют в командировки по разным частям света. С кем-то другим беседуют звезды с телеэкрана. Разве может быть что-то интереснее твоей работы? Но сейчас ты не на работе, а потому вокруг тебя только обычные больные, медсестры, врачи – такое положение дел только нагоняет тоску. Никаких сенсаций, никаких шокирующих историй – только больничные будни, сливающиеся в один страшный сон, от которого так хочется скорее проснуться».
Ему так хотелось свалить всю вину за случившееся на человека с соседней койки, но, почему-то, не получалось. Тому человеку, может быть, гораздо хуже. Его, скорее всего, дома ждет семья, дети. Было что-то такое в лице спящего, от чего второму пациенту становилось совестно. Стыдно за мысли, в которых этот человек корень всех зол.
Неизвестно сколько прошло с того времени, как под давлением собственных мыслей Егор уснул: гипнотический эффект мигающей лампочки сделал свое дело. Ему снилось, что он вышел из больницы на своих двоих. Он отправился писать какую-то новую сногсшибательную статью, от которой его расцеловал редактор. Публикацию заметило несколько престижнейших издательств, от которых ему поступил не один десяток предложений о новой работе… Много чего снилось того, от чего на спящем лице растягивалась улыбка. Но его сон прервал какой-то шум в палате. Открыв глаза, пациент увидел, что мужчина с соседней кровати пытается встать, опираясь на тумбочку, которая под весом шатается и скрипит по линолеуму.
Егор нажал на кнопку вызова медсестры и через три минуты в палате стоял врач с медицинской картой соседа. Он бросился к мужчине, на которого сонными глазами смотрел Егор, чтобы не дать ему рухнуть с койки.
– Осторожнее, не надо резких движений! – укладывал врач своего пациента.
– Как же это? Где я? – вопрошал мужчина.
– Все в порядке, мы вас перевели в обычную палату.
– Я в больнице?
– Вы же уже приходили в сознание, вы не помните? – он уселся на край койки, наблюдая за телодвижениями собеседника.