Темнодружье
Шрифт:
Гарпун – оружие отличное. Но метнув его в цель, остаешься безоружным – особенно если гарпун зазубрен и глубоко ушел. Да он и должен оставаться в теле жертвы – причиняя ей дополнительную боль, ослабляя и добавляя столь ценный для меня эффект как «кровотечение». Как я успел увидеть, в гарпуны высшей категории, продающиеся в магазине рода Роммов, была вплетена еще и магия, повышающая обильность «кровотечения». Понятно, что кровь хлестать не станет. А вот жизнь монстра уменьшаться будет. И чем больше воткнутых в тело твари гарпунов – тем больше ран, тем больше истекания крови.
При метании гарпуна в цель вступает в дело изученное мною умение с пугающим названием и выкриком. И
Как не крути – нужно либо гарпуны воровать, либо покупать.
Своровать не смогу – не того ранга я вор пока, чтобы решиться на взлом хорошо защищенной торговой лавки.
Купить не могу – денег нет.
Но тут уже есть варианты. Смогу попытаться набрать хоть какую-то сумму – незаконными само собой путями. Попутно постараюсь разведать и выяснить что-то еще о храмовых подземельях.
Встав с бортика фонтана, я направился по улице, нацелившись на дремлющего на лавке парня прикрывшего голову соломенной шляпой. Рядом почти пустая бутылка вина. Босые ноги черны от грязи. Деревенщина. Наверное, привез в город телегу с зеленью. Продал оптовому покупателю. Денежку убрал, повезет обратно. Но на свою беду решил немного выпить. На солнышке его развезло, и он сладко задремал… Попробую добавить немного горечи в его излишне сладкую цифровую жизнь…
Спустя пару часов дела мои не слишком чтобы поправились. Я оббежал почти весь городок. И выучил новый урок – чем меньше территория, тем быстрее ты примелькаешься. Особенно если крутишься в почти безлюдных переулках. А ведь именно там дрыхли мои разморенные выпивкой и солнцем жертвы! Старшее седое поколение в отличие от них не дремало. И все чаще на моей персоне скрещивались внимательные взгляды.
В центре куда безопасней – здесь многолюдней.
Через несколько часов начнется состязание по рыбной ловле. Народу набежало со всех уголков света. Такое впечатление, что обещали присутствие звезд мирового класса. И все терпеливо ждут их появления, попутно обжираясь деликатесами, запивая все солидными дозами вина. Музыка с каждым часом становилась все громче. На площади народ оккупировал тенты для простолюдинов и вовсю предавался чревоугодию. Неподалеку высился еще один тент – для лиц рангом повыше. И там было почти пусто. Видимо высокие гости изволили долго собираться и прибудут к самому началу торжества. Мэр был тут как тут. Все в том же наряде, надутый как жаба, с невероятной важностью он шарахался по площади без видимого дела, таская за собой двух молчаливых стражей.
Угостив себя и Ползуна парой жареных лягух, отправился дальше. На площади воровать рискованно. Даже пробовать не стал. Я вновь направился по переулкам, стараясь придать своей вороватой личности внешнюю безразличность и полное спокойствие. Пентюх как пентюх. Деревенский увалень с разинутым ртом.
Переулки порадовали двумя жертвами. Но улов жидкий.
Четыре бутылки вина. Три ключа непонятно от каких замков. Серебряная монета и десяток медных. Плюс всякая мелочевка вроде оторванных медных пуговиц, коробочка с нюхательной солью и медальон с изображением не слишком привлекательной девицы. Медальон из серебра.
Сам не заметил, как оказался у храмовых развалин. И с облегчением заметил, что дела здесь не продвинулись. Пребывали в том же самом благословенном для меня ступоре. Строители сгрудились в плотную толпу и переговаривались. Причем переговаривались так громогласно, будто стояли не рядом друг с другом,
Их увлеченность попытками перекричать всех и каждого сыграла мне на руку. Я прошелся у стоящих под навесами столами и с невероятной легкостью спер некоторые предметы.
Медный котелок в отличном состоянии.
Пять железных ложек.
Одну литровую кружку – железную.
Писчее перо вместе с чернильницей.
Два больших листа бумаги.
Рабочую парусиновую куртку подходящего размера.
И карту храмового подземелья. Последняя добыча порадовала меня особо сильно. Но, к сожалению, как выяснилось спустя несколько минут, когда я уже покинул развалины, на карте не было почти ничего нового для меня. Сравнив две карты – свою и ворованную – увидел, что на украденной были «прорисованы» чуть дальше три уже посещенных мною коридора, плюс отмечено две двери и одна дыра в полу.
Раз карта у строителей имелась, стало быть, кое-кто из них все же сумел вернуться на поверхность. Это подтверждало мою теорию, что монстр мобилен и свободно движется по подземелью. Возможно тварь обладает отменным слухом или нюхом. Но при этом монстр не особо быстр – иначе не дал бы уйти никому. Но пока это только теория ничем не подкрепленная кроме домыслов. За рабочую ее принимать не стану.
Оказавшись на небольшой улице, поплелся вдоль запертых ворот частных участков. Почти из-за каждых ворот доносилось крайне злое собачье ворчание четко и ясно предупреждающее – только сунься и быть тебе порванным на лоскутки. Но это не помешало мне спереть чужую почту – один выпуск Вестника Вальдиры и журнал изображающий полураздетую пышногрудую гному закусившую чуть погнутый стальной болт алыми губками и призывно глядя серо-янтарными глазами. Надпись под изображением гномы поясняла, что на обложке позирует сама Люкка Крепкая, номер семь в мировом топе прелестниц мира Вальдиры. И что в журнале присутствует еще немало рисунков Люкки – только листни и окунись… Что-то мне не хочется окунаться – учитывая, что мисс Крепка погнула губами стальной болт… боюсь и представить, чем она занимается на развороте журнала – ломает кому-нибудь хребет нажатием накрашенного пальчика? Суровые все же мужики гномы… Журнал я спрятал в инвентарь. Потом почитаю… на досуге…
Свинтил табличку с ворот. Именную. Она приковала мой взор крайне интересным дизайном. Сначала я подумал, что на почти квадратной табличке изображен какой-то лабиринт. Присмотревшись, понял, что на медной табличке выгравировано замысловатое родовое древо. Древо рода Тантарий. Табличку я спер. Просто как сувенир. В момент, когда пытался отодрать табличку, показалось, что за мной наблюдает чей-то цепкий взгляд. Обернулся. Никого. Крутнулся. Осмотрелся хорошенько. Никого. Вернулся к табличке и все же сумел оторвать ее.
И едва сделал это – калитка скрипнула и открылась.
Вздрогнув, замер на месте. В вытянутой руке сворованная табличка. Протянутая к подслеповатому дедуле стоящему в калитке. Редкие пучки седых волос за ушами – вся прическа. Линзы очков толстенные, увеличенные оптикой глаза изучают мою застенчивую честную улыбку.
– Кем будете?
– Прохожий – пожал я плечами – Шел мимо – смотрю табличка в пыли лежит. Не ваша?
– Ох… моя! – встрепенулся дедушка – Вот спасибо, чужеземец! Я ведь только домой вернулся – и не заметил, что табличка упала. Со зрением не очень. А вот слух отменный – слышу, кто-то у двери будто когтями скрежещет. Вышел поглядеть… а тут ты…