Тёмное фэнтези, тёмная фантастика
Шрифт:
Ратибор… Напрягся. Похоже, им предстоит что-то очень серьёзное. И точно!
– Дело, которым мне, – кудесник выделил последнее слово, – придётся заняться, действительно опасное. И я могу погибнуть. А ты, – он со значением поглядел прямо в глаза Ратибору, – никакого отношения к этому делу не имеешь. Оно может сильно задержать нас. Твои земляки верят, и надеются на тебя. Поэтому я предлагаю тебе отбросить… скажем так: твою привязанность, и ложное чувство долга в отношении меня – и ехать дальше одному!
Поскольку Ратибор к чему-то такому и был готов, его эмоции проявились лишь в пожатии плечами:
– Дело не только в привязанности. Рядом с тобой я куда лучше стал понимать Мир… Да и себя. И пусть я в ответе за моих людей, но… Но я уже в ответе и за тебя. И никакое это не чувство долга. Это – обычное боевое Братство. Никуда я не уеду.
– Ты не понимаешь. Это – не проверка твоего чувства товарищества. Или совести… Речь идёт о твоей жизни. Если ты погибнешь сейчас, в совершенно чужих кровавых разборках, это лишит даже того, крохотного, огонька надежды доверившихся, и надеющихся на тебя друзей!
– Я знаю, что это не проверка. – уж это-то Ратибор понял, – Но я всё равно никуда без тебя не поеду. И не потому, что боюсь не справиться, – Вадак криво усмехнулся, – А просто потому, что Росичи своих в беде и в битве не бросают. Твоя война – моя война.
– Храбро. – сердито, но в то же время, как показалось Ратибору, и удовлетворённо, проворчал кудесник, дёрнув плечом, – Глупо, но храбро. Возможно, из вашего… Хм-м… Племени… со временем выйдет толк. Стратегия биться всем до последнего иногда… Приносит свои плоды.
И, помолчав ещё с полверсты, добавил:
– Спасибо.
Ратибор только кивнул.
Всеслав перекрестился.
Хотя здесь это вряд ли могло помочь.
Сотрясающее заклятье, превратившее в груду сверкающих осколков все чёртовы зеркала, отняло почти все силы… И всё равно – действовало только там, куда достигал его голос.
Правда, похоже, этого хватило. Впереди не было видно ни одного целого зеркала.
Зато было видно нечто другое. И оно отнюдь не способствовало успокоению духа.
Да, всё верно. Дойдя до края обрыва, Всеслав убедился, что двадцатисаженный ров тянется поперёк всего доступного взору пространства, и на дне его бушует дьявольский – словно действительно, из Преисподней! – огонь!
Ну, с этим-то он знает, как справиться. Вроде. Главное – верить в себя!
А уж веры-то в себя у него вполне… Особенно после того, как он опробовал на быке злобного соседа, а затем и на самом соседе, свои новые знания и способности.
Ведь всё это – он уверен! – только иллюзия. Мираж, созданный и питаемый его учителем исключительно для него! А чтобы экзамен не казался мёдом, его могут даже и по-настоящему сжечь, или растерзать на кусочки, или… У проклятого бородавчатого магрибца тысячи способов не дать ему заскучать или расслабиться!
Воздев руки, с посохом в правой, он нарочито спокойным тоном чётко выговорил заклинание. Он не сомневался теперь, что маг нагло подглядывал за тем, как он, вначале – по наивности, надеясь, а затем – и просто нагло, уже не сомневаясь, что колдун не спит, штудировал его Большую Книгу.
Но – раз не возражал, значит – одобрял. А вот теперь – проверял, как Всеслав усвоил!
А усвоил, вроде, неплохо… Хрустальный мост, призрачно дрожа, и переливаясь гранёнными плоскостями, вначале расплывчатым маревом, а затем – и монументальной аркой, возник над пропастью. Всеслав оборвал себя – рано радоваться! Нужно поддерживать свою иллюзию, пока он не перейдёт на ту сторону!
На это ушло всего полминуты – он почти перебежал, буквально ощущая, как растёт давление на мозг, на тело, на Дух – давление старающегося выбить его из состояния Концентрации, мага. Но вот мост позади. Он выкрикнул отменяющее приказание. Ф-ф-у…
Куски сверкающего моста величественно обрушились в пропасть, пламя жадно вспухло над краями рва, и с шелестом серебряных колокольчиков вернулось на место. Всеслав вытер со лба обильно выступивший пот. Откупорил флягу и сделал скупой глоток. Нужно двигаться дальше. И не мешкать. Ночевать здесь… Желания нет никакого!
– Придётся ехать ещё быстрей. – тон Вадака не оставлял сомнений в том, что им и правда, лучше поторопиться. Они перевели коней в галоп. Через пять минут скачки Вадак придержал коня, чтобы поравняться с Ратибором, держащимся, как обычно, чуть сзади и справа.
– Запомни главное: колдун, с которым нам предстоит биться – величайший мастер иллюзий! Так что если увидишь даже свою Мать – не верь!.. Вот, возьми! – на всём скаку Ратибор забрал странный матерчатый треугольничек на шёлковом шнурке из сухой и жилистой руки, – Одень на шею, и спрячь под кольчугой! И – не снимай, что бы не происходило!
– Далеко ещё? – только и спросил Ратибор, сделав, как приказал Вадак.
– Две версты прямо. И триста саженей вниз…
– Вниз?!..
– Да, вниз! Этот мерзавец обожает устраивать пещеры, где бы ни жил! Он наивно полагает, что земля не позволит другим магам обнаружить его чёрные дела!
Больше Ратибор ничего не спросил, даже когда они вихрем пронеслись по улочке небольшого городка, раскинувшегося на берегу медленной и широкой степной реки, и, проскочив открывшиеся под грозным окриком ведуна сами, дубовые ворота двора, соскочили с коней у крыльца ничем не примечательной, хоть и большой, избы.
О том, что кудесник не забыл позаботиться о беспрепятственном преодолении возможной задержки в виде стражи у массивных, окованных железом, ворот тына города, Ратибор понял по реакции шести стражников: они словно и не слышали оглушительного топота, и в упор не видели явно не с миром пожаловавших всадников. Как и их храпящих коней, с которых хлопьями падала пена…
– Быстрей! – только и выдохнул Вадак, что-то сделав руками с запором двери, после чего та поддалась на усилия Ратибора, и отворилась под напором его плеча.