Шрифт:
ГЛАВА 1
Нант, Бретань, 1489 г.
Я прибыла в монастырь Святого Мортейна не сказать чтобы совсем зеленой отроковицей. К тому времени на моем счету было уже три смерти. И двое любовников. Тем не менее тамошним обитательницам было чему меня поучить. Сестра Серафина преподала мне
Вот бы эти монахини научили меня не только убивать, но и смотреть, как умирают невинные… Тогда я намного лучше оказалась бы подготовлена к тому ужасу, в который пришлось окунуться.
Я останавливаюсь у подножия вьющейся лестницы — проверить, не следят ли за мной. Служанка, намывающая мраморные полы, паж, дремлющий в дверном проеме, — каждый из них запросто может оказаться шпионом. И даже если ни одной живой душе здесь не вменили в обязанность слежку за мной, мало ли кому вздумается сунуть нос куда не следует, просто в надежде выхлопотать хозяйскую милость!
Осторожность одерживает верх. Я решаю воспользоваться южной лестницей, чтобы потом вернуться нижними залами и подобраться к северной башне с той стороны. Намеренно ступаю непосредственно там, где только что прошлась тряпкой молодая служанка. Слышу, как она бранится вполголоса. Ну и отлично. Теперь я уверена, что она обратила на меня внимание и вспомнит меня, если ее станут расспрашивать.
В нижнем коридоре слуг мало. Те, кого еще не выгнали вон, либо заняты делом, либо затаились, точно умные и осторожные крысы.
Когда наконец я достигаю северного крыла дворца, там пусто. Ускоряя шаг, иду к северной башне. Однако я так часто оглядываюсь через плечо, что едва не спотыкаюсь о кого-то маленького, сидящего на нижних ступеньках.
Я вовремя прикусываю язык, с которого готово сорваться ругательство, раздраженно смотрю под ноги… и вижу, что это всего лишь дитя. Совсем девчонка.
— Что ты здесь делаешь? — резко спрашиваю я. Нервы натянуты до предела, и эта встреча явно им не на пользу. — Где твоя мать?
Девочка поднимает голову. Глаза у нее как мокрые фиалки, и мне делается по-настоящему страшно, до ощущения комка в животе. Неужели никто не предупредил ее, сколь небезопасно красивым девочкам в одиночку ходить этими залами и коридорами? Хочется схватить ее за плечи и крепко встряхнуть (а лучше бы ее беспечную мамашу), а потом наорать, чтобы знала: не место ей здесь, на этой лестнице, в этом замке… Однако я заставляю себя поглубже вдохнуть.
— Моя мама умерла, — дрожащим тоненьким голоском отвечает дитя.
Я смотрю на лестницу, куда зовут мои главнейшие обязанности, но… нельзя же бросить ее здесь вот так, совсем одну!
— Как тебя зовут?
— Одетта, — отвечает она, явно гадая, следует ли бояться меня.
— Так вот, Одетта, тут не место для игр. Я на тебя чуть не наступила! За тобой что, совсем некому присмотреть?
— У меня есть сестра… Только она, когда идет работать, велит мне прятаться, точно мышонку…
Ну ладно, по крайней мере, сестра у нее не дура.
— Ты выбрала не самое удачное место для пряток, — говорю я. — Смотри, как легко я тебя тут нашла!
Девочка в первый раз улыбается, и у меня перехватывает дыхание: этой застенчивой улыбкой она так напоминает мою собственную младшую сестренку Луизу! Быстренько подумав, я беру ее за руку и веду обратно, в сторону главного коридора.
«Скорей, скорей, скорей!» — торопит меня чутье. Оно как злая собака, хватающая за пятки.
— Видишь вон ту дверь?
Девочка неуверенно кивает, и я продолжаю:
— Ступай туда, потом вниз по лестнице. Там часовня, и лучшего места, чтобы спрятаться, ты точно не найдешь! — И это воистину так, потому что ни сам д'Альбрэ, ни его подручные в часовню не заглядывают. — А твоя сестра, она кто?
— Тильда…
— Отлично. Я скажу Тильде, куда ты пошла, чтобы она забрала тебя, когда кончит работу.
— Спасибо, — говорит мне Одетта и убегает по коридору.
Очень хочется проводить ее до часовни, но я уже и так изрядно промедлила, а дело, которое меня сюда привело, задержек не терпит.
Я возвращаюсь к лестнице и бегу вверх, прыгая через ступеньки. Вот нужная площадка. На толстой деревянной двери новенький запор, тугой от нечастого использования. Медленно поднимаю, убеждаясь, что он не издаст предостерегающего скрипа.
Я выхожу под холодное зимнее солнце, и резкий ветер подхватывает мои волосы, сдергивая с них сеточку. Все меры предосторожности привели к потере драгоценного времени; остается только молиться, чтобы я не застала убитыми тех, кого люблю…
Спешно подобравшись к зубчатой стене, я оглядываю поля, расстилающиеся внизу. Вижу небольшой отряд вооруженных рыцарей; они терпеливо ждут, пока другой, еще меньший отряд обменивается мнениями с этим бесполезным ослом, маршалом Рье. Я немедленно узнаю герцогиню — вот она, изящная фигурка на серой лошади под дамским седлом. Герцогиня выглядит такой маленькой, подумать только, на эти хрупкие плечи возложена судьба всего нашего королевства! Тем не менее это дитя до сих пор сдерживает французское нашествие; а если учесть, что юную властительницу благополучно предала едва ли не половина советников, происходящее смахивает на чудо.
Чуть позади нее, по правую руку, я вижу Исмэй, мою духовную сестру, а может, если верить монахиням, даже и кровную родственницу. Сердце у меня бьется чаще. Вот бы еще знать отчего! От радости? Или от ужаса перед тем, что сейчас должно произойти?
Не отрывая взгляда от Исмэй, я собираю воедино всю свою тревогу и страх — и устремляю к ней, точно камни из катапульты.
Она даже и не смотрит в мою сторону.
Глубоко в недрах замка, с восточной стороны, зарождается глухой рокот — это поползла вверх решетка ворот. Я вновь пытаюсь дотянуться до Исмэй, передать свое предупреждение… только на сей раз еще и отчаянно размахиваю руками, так, словно отмахиваюсь от стаи разгневанных ворон. Я молюсь и надеюсь, что между нами еще сохраняется особая связь, что Исмэй все-таки услышит мой мысленный зов…