Темное желание

Фихан Кристин

Она лизнула его шею. Еще и еще раз. Его бедра двигались ритмичными толчками, и она забирала его в себя все глубже и глубже. Дезари начала осторожно покусывать его за шею, словно поддразнивая, и когда его ритм стал бешеным, Свирепый предупредительно зарычал. Он обхватил ладонями ее попку, прижимая плотнее к себе и вовлекая в эту неистовую скачку. В это мгновение ее зубы вонзились в его шею, и он вскрикнул в экстазе, пребывая сейчас где-то между раем и адом. Она испытывала точно такие же чувства, как и он, и ее мозг был окутан туманом жара и страсти.

Юлиан

переместился ближе к поваленному стволу дерева, чтобы иметь возможность прислонить к нему Дезари. Теперь он находился под таким углом к ней, что она смогла бы принять его всего. Его движения стали более агрессивными и быстрыми, а вокруг них засверкали молнии. Ему хотелось продлить эти мгновения. Дезари удалось своим мягким огнем прогнать прочь от него темноту и одиночество.

Рядом с ними поднялся ветер и принялся яростно гнуть ветви деревьев. Еще раз лизнув горло Юлиана, Дезари в одно мгновение затянула крошечные следы от своих зубов. Она аккуратно легла на ствол дерева. Ее груди были гордо направлены к небу, а Юлиан, продолжая держать ее за бедра, не переставал наполнять ее снова и снова. Глядя вниз, Свирепый увидел треугольник ее черных кудрявых волос там, где они встречались с его золотистыми, и был сражен красотой слияния их тел.

Дезари сокращала мышцы так, что ее влажная щель стала совсем узкой, и трение увеличилось настолько, что огонь с новой силой заплясал у них по коже. Юлиан чувствовал, как увеличивается и твердеет его мужская плоть, и все же ему не хотелось, чтобы эти прекрасные мгновения закончились.

– Юлиан.

Ее голос прозвучал восхитительно. Он молил Свирепого о пощаде, об освобождении, о разрядке. Тогда он прижал ее к себе и, слившись с ней и разбивая все преграды, забрал ее с собой туда, где земля и небеса одновременно взорвались для них двоих и унесли в мир чистого наслаждения.

Юлиан чуть не повалился на нее, разом лишенный всех сил. Его тело блестело в ночи, золотистые волосы разметались по плечам. Дезари осторожно коснулись пальцем его губ.

– Как же это может быть, Юлиан? Почему все эти долгие столетия я не ведала ничего подобного? Почему раньше я и не испытывала к этому никакого голода?

Его глаза сверкнули с угрозой, голос прозвучал так, словно в нем затаились сама смерть и лед.

– Ты была создана для меня, Дезари, только для меня. Тебе нет необходимости искать другого мужчину.

Но Дезари не испугалась его, а спокойно ответила.

– Сейчас нет. Ноя живу достаточно долго. Так почему мое тело раньше не требовало этого? Я прочитала много книг и немало слышала об этом, когда мне приходилось вращаться среди смертных. Мы с Синдил обсуждали подобные желания, но сама я никогда их не испытывала. И вот я прожила столетия и даже не представляла, насколько это может быть красиво и мощно. А что было бы, если бы ты не нашел меня никогда?

Юлиан нежно разглаживал пряди ее спутавшихся волос.

– Ты моя, сага miа, только моя. Никто другой не сможет заставить твое тело чувствовать все это. А если бы тебе захотелось поэкспериментировать, то мне пришлось бы убить

этого мужчину. Даже не сомневайся в этом, Дезари. И я не потерплю ни одного постороннего рядом с тобой.

Она легонько толкнула его в грудь ладонью.

– Замолчи. Я не собираюсь бегать за мужчинами. Мне было просто интересно узнать, почему я должна была ждать так долго.

Юлиан отказывался двигаться. Он по-прежнему прижимал Дезари к себе, все еще находясь внутри нее.

– Ты ждала только меня, как и должно было быть. Мы с тобой – одно целое. Для народа из нашего племени существует только один партнер.

– Неужели? – удивленно изогнула брови Дезари. – Почему же тогда Берек время от времени не гнушается смертными женщинами? А как у тебя на этот счет? Предупреждаю, я измены не потерплю!

Юлиан так же нежно убрал упавшую на ее лоб прядь волос, нагнулся и поцеловал Дезари в лоб.

– Такие мужчины могут чувствовать только жалкое подобие того, что испытывает мужчина вместе со своей подругой жизни. Да и то наши мужчины способны испытывать что-то в течение первых двухсот лет или около того. Но когда карпатец находит свою подругу жизни, все меняется. Это чувство сильнее любви и секса. Это сочетание мыслей, чувств, души и тела.

Дезари молчала. Только сейчас она поняла, насколько открытой она стала для Юлиана. И суть не только в теле. Он пробудил в ней глубочайшие эмоции. Она опустила глаза, чтобы скрыть свои опасения на этот счет.

Свирепый сразу же почувствовал ее сомнение:

– Сага mia, не надо бояться нашего союза. Я сделаю тебя счастливой и никогда не обижу. Неужели ты этого еще не поняла? – Он взял ее руку и прижал к своим губам. – Даже если бы ты предпочла мне другого мужчину, даже тогда я не смог бы причинить тебе вреда. Но сейчас, говоря о том, что при этом мне пришлось бы убить этого мужчину, я говорю правду. Я хищник. Ничто, даже твой божественный свет, не смогли бы изменить меня полностью.

– А разве тебя не пугает сила наших чувств, Юлиан? – прошептала она. Ее черные глаза затуманились. – Вот мне стало страшно, ведь я раньше никогда не становилась причиной чьей-либо смерти. Но не только это тревожит меня. В тебе есть еще что-то такое, что ты прячешь даже от самого себя и с чем пытаешься бороться.

– Да, наши эмоции новые и пугающие. Я был лишен их в течение столетий. Да, с ними надо научиться жить, настолько они сильны, – Cогласился он, промолчав, однако, про «еще что-то такое», чем пока не мог поделиться с ней.

– Но впереди у нас века, чтобы научиться этому. – Он нехотя поднялся, выпуская Дезари из-под своего тела. – Я чувствую, что тебе не очень удобно. Иди ко мне.

– Все в порядке, – отмахнулась Дезари. – Скажи мне лучше вот что. Почему же Синдил испытывала удовольствие при сексе и раньше? Неужели я какая-то другая? Может быть, я не настоящая женщина?

– Неужели ты не знаешь, насколько ты сексуальна и желанна, Дезари? – удивился Юлиан.

– Ты должна замечать, какое впечатление производишь на мужчин, как смертных, так и бессмертных.