Темнотропье
Шрифт:
– Вода в подарок – не стал я наживаться на не умеющем передвигаться старике и выставил перед ним три наполненных сосуда – большая бутылка, треснутый кувшин и глиняная кружка без ручки – Забирайте, я прямо сейчас еще раз наполню и принесу, а потом продолжим торговаться.
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с Крутованом Сказочником.
Ох ты ж…. видать дедушка долгонько здесь один одинешенек сидит, раз из-за такого пустяка проникается приязнью к малознакомому человеку.
– Забираю, забираю водичку – засуетился дедок, ловко подхватывая посудину за посудиной и опорожняя под корни могучего дерева. Ветви дерева
Я же быстро смотался с тарой вниз, к сточным водам, набрал мутной жижи и вернулся с этим сомнительным даром. Ну а что делать? Дед тут от жажды иссыхает, едва двигается, того гляди высохнет до состояния мумии.
Когда дерево получило второй полив, листва зашелестела сильнее, несколько ветвей явственно двинулись – оно будто бы окончательно очнулось от забытья и повело древесными плечами. Меня пронизало чувство гордости за свои деяния, и я с трудом сумел подавить порыв вновь ринуться за водой – успеется еще.
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с Крутованом Сказочником.
Вот это новости…. Крутован Сказочник проникается ко мне все большей приязнью, а ведь если судить по сути – я мало что для него сделал. Рассказал не слишком героическую историю похождений в катакомбах под Альгорой, согласился на торговлю и принес пару ведер грязной сточной воды. А в ответ такая глубокая благодарность… мне аж не по себе и немного стыдно, будто где-то смухлевал.
Впрочем, тут огромную роль играет вынужденное одиночество дедушки-дерева, его заточение в тюрьме и скудные запасы продовольствия. К тому же я не пытался развести Сказочника на что-нибудь обманом. Если что предложит – возьму. А выманивать не стану.
Я уселся по-турецки перед Крутованом Сказочником. И не томя его начал выкладывать куски мяса, глаза и прочую животную дребедень выпадающую из монстров. Прямо-таки ужас настоящий, поблескивающий и расползающийся. Мой слим жалобно хрюкал, провожая желеобразными глазками уплывающую провизию – хотя я неплохо накормил этого жадюгу во время охоты! Через минуту передо мной высилась кошмарная куча серого и красного мяса, «украшенная» хвостами и глазными яблоками. Этот «тортик» может легко довести до истерики более впечатлительного человека.
Новый сеанс торговли прошел быстро и успешно. В мой мешок отправилось одиннадцать килограмм плодовой муки – теперь ее у меня больше пуда! Пора куда-то девать ее. Дед сгреб все мясное без остатка, радуясь каждому куску мяса как ребенок. Но я его понимаю – с этой дикой тюремной диетой и таракану пробегающему по стене будешь рад неописуемо. Кстати, тараканов или иных насекомых на стенах нет – поневоле задумаешься, не съел ли их Сказочник с голодухи. И не добавил ли их в муку плодовую…
Но сейчас меня больше занимало иное – Сказочник исчерпал запасы плодовой муки. Однако не исчерпал торговый запал и смотрел на меня выжидающе. Я его не разочаровал, положив перед Крутованом охапку шкур, шкурок, кусочков кожи, клыков, косточек, черепов и самых больших отборных хвостов. Нате вам….
– Забираю! – решительно произнес старик, глядя на грязные шкуры так, будто видел груду золота.
Меня пробрал стыд – меня! Вора! – но ведь я с самого начала хотел жить в Вальдире по заветам Робина Шервудовича Гуда – то бишь воровать и забирать только у богатых. А бедный заключенный старик
– Забирай даром, Крутован – произнес я, вставая – Это не товар, а подарок за прошлую торговлю.
– Ох! Милок!
– Бери, бери, дедуль – подбодрил я его – Сейчас вернусь. Еще вода нужна?
– Ой, как нужна! Ствол высокий, ветви длинные, листья пересохшие, землица прахом рассыпается….
– Понял, сейчас организую пару ведрышек воды до охоты и столько же после. Мясо еще купишь, дед Крутован?
– Куплю! Но мука плодовая кончилась…
– Значит, подумай, что предложить взамен. Я не привередливый, мне любая полезная мелочь сгодится – улыбнулся я и спустился по узкой темной лестнице обратно к каналу со сточной водой.
Очередной охотничий сезон прошел быстро и был настолько обычным, что и описывать его нет смысла, разве что в нескольких словах – все как всегда. Поднялся я еле-еле, ибо помимо мешка за плечами держал в руках косо срезанную половинку столитрового пивного бочонка, доверху наполненного водой из канала. Располовиненный бочонок я увидел случайно – он медленно куда-то плыл, покачиваясь в зловонной жиже. Что за бочонок? Ну, пахло от него пивом. На боку видно одну букву «А…». Меня больше интересовал тот, кто сумел так лихо перерубить не самую малую посудину из прочной древесины.
Вновь подарив старику шкуры и прочее, я получил еще один плюс доброжелательности.
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с Крутованом Сказочником.
Доколе? Доколе я спрашиваю, будут он проникаться ко мне такой доброжелательностью?
Но, я не был против.
К тому же я мгновенно забыл об этом, так как увидел в руках Крутована крохотный пергаментный свиток, что он решительно положил перед собой, противопоставив бумажку груде добытого мною мяса.
– Хоть и негоже так, но времена тяжкие – вздохнул дед – Послушай, Шмыг. Меня сюда, когда поместили, я силен был, соками жизненными переполнен. Надзор сюда нечасто заглядывает, посему сумел я отрастить пару корешков так сильно, что пробежали они по лестнице сей, спустились до самого канала со смрадными, но живительными водами. Покуда стража тюремная не прознала про корешки и не обрубила их вместе с самыми большими ветвями, успел я наловить в тех водах разного, порой полезного, порой забавного, но чаще бесполезного хлама. Что сумел приспособить под нужды стариковские - оставил себе. Что сумел съесть – потребил с удовольствием и без пренебрежения. Ну и кое-что осталось, что ломать аль рвать жалко, выбрасывать – грех, ибо вещи если мне и не подойдут, то кому другому сгодятся. Сберегаю их как зеницу ока, на случай надеясь. И не ошибся – пришел ты в гости к старику несчастному. Покажу вещичку за вещичкой, вдруг тебе что приглянется. И начну с самого лучшего – с магического свитка найденного мною давным-давно.
Сидящий передо мной старик-дерево вещал и вещал ворчливым голосом, а я прямо-таки млел – ощутил себя чуть ли не в сказке настоящей, так все совпало удивительно – мрачные стены застенков, узкий лаз лестницы ведущей во тьму, солнечные зайчики пойманные в зеркалах. Улыбчивое лицо старика в чьих глазах плясали огоньки проснувшейся надежды, под его рукой тихо шипела опустевшая блинная сковородка. Морщинистые руки, где кожа чередовалась с кусочками старой древесной коры, суетливо и бережно гладили сиротливый пергаментный свиток светло-синего цвета с бурыми крапинками. Я не знал что там написано, сокрыто и есть ли там вообще хоть несколько букв или цифр, но уже твердо решил – я заберу свиток, какую бы цену не назначил за него одинокий старый узник.