Темные измерения
Шрифт:
— Курс установлен, — объявил Вильямс.
— Спасибо. Установите часы на стандартное космическое время, — ответил Граймс и медленно выбрался из кресла. У капитанов было принято после взлета приглашать важных пассажиров к себе в каюту для распития сближающих напитков. Дрютхен относился как раз к этой категории пассажиров: он не подписывал никаких статей Договора и как глава научной партии был достаточно важным. Даже слишком.
— Не хотите ли присоединиться ко мне и что-нибудь спокойно выпить перед обедом? — спросил Граймс.
— Охотно, — ответил Дрютхен, облизнув толстые губы.
Соня подняла брови, но лицо ее осталось бесстрастным.
Глава 5
Дрютхен пил неразбавленный джин из большого стакана. Соня потягивала слабенький скотч с содовой. Граймс тоже пил джин, но с большим количеством льда и долькой лимона. Физик держался в капитанской каюте полновластным хозяином — будто это Граймс и Соня зашли к нему ненадолго. Он был донельзя высокомерен и явно считал главой экспедиции себя, а корабль с его командой — просто транспортным средством.
— Ваша проблема, Граймс, в том, что вы неисправимо старомодны, — покровительственно сказал он. — Надо все-таки идти в ногу со временем. Уверен, вы были бы счастливее в те времена, когда корабли были деревянными, а люди — железными.
— Так и есть, — милостиво согласился Граймс. По счастью, Соня не приняла сторону противника, как обычно случалось в подобных разговорах. — Тогда капитан не до такой степени зависел от техников.
— И вы действительно верите, что… — бесцветные брови Дрютхена, едва различимые на бледной нездоровой коже, изумленно поднялись. — Но почему, мой дорогой Граймс, вы так упорствуете в дурацкой страсти ко всякой архаике? Вот вам яркий пример. Изобретение и последующее развитие системы космической коммуникации Карлотти должно было оставить без работы ваших хваленых офицеров-псиоников — они слишком ненадежны. И я весьма удивился, обнаружив на борту представителя этой вымирающей породы.
— Кен Мэйхью — коммандер Мэйхью — мой старый друг и сослуживец…
— Сентиментальность, Граймс, просто сентиментальность.
— Дайте мне закончить, Дрютхен.
От Граймса не ускользнуло, как был задет физик, не услышав своей научной степени, и обрадовался как мальчишка.
— Дайте же мне закончить. Коммандер Мэйхью — выдающийся специалист, мастер своего дела. Пока на борту и он, и передатчик Карлотти, я никогда не буду зависеть только от техники. В течение всего путешествия, спит или бодрствует, он будет в постоянном контакте с офицерами на ПС-станции в порту Форлорн. Ну и к тому же…
Внезапно Граймс понял, что не хочет заканчивать фразу.
— Продолжайте, коммодор.
«Парочку тузов лучше придержать в рукаве», — подумал Граймс. Насчет возможностей Мэйхью он больше ничего не сказал, но ситуация обязывала договорить.
— Возможно, нам пригодятся таланты его жены.
Дрютхен презрительно рассмеялся:
— Милая компания! Телепат и охотница за привидениями считаются необходимыми членами научной экспедиции, — он поднял свою пухлую кургузую руку. — Послушайте меня, Граймс. Я выполнил домашнее задание: прочитал все доклады, сделанные вами и о вас. Я знаю, что у вас были какие-то странные галлюцинации на планете Кинсолвинга. Но ведь вы можете провести границу между объективным и субъективным? Или нет?
— Может, — вмешалась Соня. — И я могу. Я также была там, в одной из экспедиций.
— И во второй раз с нами была целая толпа ученых, — ядовито добавил Граймс.
— Я знаю, — самодовольно отмахнулся Дрютхен, — правда, по-моему, именно толпа. В первом случае — поправьте меня, если я ошибаюсь, — экспедицию организовала группа религиозных фанатиков. В третий раз с вами, коммодор и миссис Граймс, была толпа зеленых космонавтиков и… женщин. Так что…
Граймс чудом сдержался.
— Так что ничего этого не было, доктор?
— Таково мое мнение, коммодор, — не спросив разрешения, он наполнил свой стакан. — Честно говоря, я считаю, что руководителем экспедиции должен быть трезвомыслящий ученый, а не офицер, суеверный, как древние моряки, которых он так почитает.
— Но командую здесь я, доктор, — кисло улыбнулся коммодор.
— Да уж видно. Например, к чему эта пустая трата времени? К чему дожидаться, пока ваши любимые Свинцовые звезды выстроятся в линию? Можно просто прыгнуть туда, где, по последним данным, находится Аутсайдер.
Граймс рассмеялся:
— Пока командую я, доктор, все будет так, как я скажу. Но, так уж и быть, я объясню вам, почему действую так, а не иначе. Аутсайдер все время перемещается. Непредсказуемо. Иногда он по одну сторону от Свинцовых звезд, иногда по другую. Временами он ближе к Границе, временами — дальше. Есть некоторая вероятность, что мы доберемся до места, где Свинцовые звезды выстроятся в линию, и Аутсайдер окажется неподалеку. Тогда его смогут засечь несколько обсерваторий на планетах. Повторяю, он может там оказаться — а может, и нет. Тогда я отойду на некоторое расстояние. Если индикатор массы ничего не покажет, я просто начну нарезать круги, постепенно их расширяя. Довольно просто, не правда ли?
— Элементарно! — презрительно фыркнул Дрютхен и, пробурчав что-то насчет уроков навигации на Ноевом ковчеге, плеснул себе еще джина. Увидев, что бутылка опустела, Граймс успокоился.
Соня вдруг заинтересовалась своими наручными часами.
— Пора переодеться к ужину, — сказала она.
Дрютхен понял намек. Он прикончил джин одним глотком и неловко поднялся на ноги.
— Благодарю вас, коммодор. Спасибо, миссис Граймс. Полагаю, мне лучше освежиться перед ужином… Нет, провожать меня не надо, я и сам смогу найти дорогу.
Когда дверь за ним закрылась, Граймс с Соней переглянулись.
— Что я такого сделал? За что мне это? — возопил в пространство коммодор.
— Много чего, — отозвалась его супруга. — А вот теперь плесни мне чего-нибудь покрепче. Не хочу, чтобы меня обвинили, будто я подаю этому ублюдку дурной пример.
— Сомневаюсь, что кто-нибудь может подать дурной пример ему.
Соня рассмеялась.
— Ты прав. Но не стоит его недооценивать, Джон. Не только Дрютхен выполняет домашние задания. Я тоже кое-чем занималась, пока ты готовил корабль. Мне удалось залезть в его досье. Во-первых, он превосходный специалист. Не то чтобы гений — хотя сам себя таковым считает, — но приближается к этому. А кроме того, прославился полным отсутствием вежливости и такта.