Темные ночи (сборник)
Шрифт:
— Тебе, как и всем звездочетам, недостает знаний о таких сугубо земных субстанциях, как медь, вода… и огонь, — ответил Маркурадес, вышагивая по кругу. — Я могу внутри малого пространства произвести силу, равную силе десяти человек, силе лошади… Проблема в том, как заставить ее служить моим желаниям. Она должна быть направлена… и… и…
Маркурадес поднял палец, проведя вертикальную невидимую линию, а затем с отрешенным видом начал вращать рукой по горизонтальной окружности.
— Отсюда и досюда, — бормотал он, беседуя сам с собой. — Что ж, это, может быть, способ…
— Я не понимаю, государь, — сказал Дардаш, тщательно
— Увидишь сам, звездочет. — Маркурадес повернулся и направился к дворцу. — Думаю, что смогу удивить тебя.
— И я думаю, что смогу удивить тебя, — еле слышно произнес Дардаш, глядя, как Маркурадес спешит прочь. Весьма довольный своими утренними достижениями Дардаш посмотрел на Нирринин и почувствовал укол холодной ненависти, увидев, какой пристальный взгляд она устремила вслед удаляющемуся королю.
«Чем скорее я выполню свое задание, — подумал он раздраженно, — тем лучше».
Личные покои Уртарры представляли собой богато украшенную комнату, по стенам которой были развешены темно-зеленые гобелены с вышитыми на них астрологическими знаками. Предсказатель оправдывал перед Дардашем эту показуху тем, что, поскольку он не настоящий астролог, ему необходимо хотя бы подчеркнуть превосходство своих покоев над всеми другими покоями во дворце. Сейчас он сидел, удобно скрестив ноги, на ложе и выглядел точно так же, как во время их первой встречи: пухлый, умащенный благовониями и обманчиво мягкий.
— Я полагаю, что должен поздравить тебя, — сказал он задумчиво. — Подняться ввысь на летающей машине — можно ли вообразить более опасную затею! Если тебе удастся подстроить королевскую смерть, не используя магию, твой успех станет еще более значительным. Я не откажу тебе в заслуженной награде.
— Даже и не пытайся, — предостерегающе заметил Дардаш. — Кроме того, ты ошибаешься в главном: я собираюсь использовать магию. И очень много магии.
— Но если нужно лишь дождаться, когда Маркурадес рухнет с неба, то я не понимаю…
— Прежде всего ты не понимаешь, что машина не в состоянии оторваться от земли! — перебил его Дардаш, поражаясь, что человек с таким опытом, как у Уртарры, может проявлять столь детскую наивность относительно устройства материального мира. — Во всяком случае, без моей помощи. Люди, как и все другие животные, принадлежат земле, и ни одна затея, ни одно изобретение, сочетающее рычаги, пружины и перья, не в состоянии поднять человека над его естественной стихией. Обрати внимание — я сказал: естественной стихией, потому что суть магии — игнорировать природу. Я собираюсь применить чары к любой машине, какую бы ни построил Маркурадес. И силой моей магии машина поднимет его вверх, все выше и выше, в мир богов, а затем, когда я сочту момент подходящим, боги разгневаются на вторжение смертного в их владения и…
— …И ты отменишь свои чары. — Уртарра прижал руки к вискам. — Превосходно!
Дардаш кивнул:
— Вся Бхитсала увидит своего короля в небе на высоте, недосягаемой для обычного смертного, а затем он рухнет вниз, чтобы разбиться. Кто, кроме богов, может быть ответственен за это? Даже Маркурадес не имеет права домогаться божественного положения и надеяться при этом остаться безнаказанным.
— Я преклоняюсь перед тобой, Дардаш, — сказал Уртарра. — Ты заслужил мою вечную благодарность.
— Оставь, — холодно бросил Дардаш. — Я лишь выполняю особую работу за особое вознаграждение, и ничего более.
Последующие дни потребовали от мага немалого числа тщательно взвешенных решений. С одной стороны, он не хотел чересчур часто появляться в дворцовых мастерских, опасаясь, что людские умы свяжут его личность с летающей машиной и смогут предъявить ему какие-то обвинения в последующей трагедии. Но с другой стороны, он должен быть в курсе происходящего, дабы успеть разработать соответствующие магические приемы. В окрестностях Бхитсалы скопился огромный запас маны. Дардаш чувствовал ее по тому, как возрастала его собственная сила и ощущение молодости, но не желал растрачивать ее понапрасну в злокозненных чарах. Если мана опять возвращается в мир, возможно, спустившись со звезд, то ему следует запастись ею, хранить ее как зеницу ока, в особенности если он стремится быть магом очень долгое время, а то и целую вечность.
Ему удалось осторожно выведать, что Маркурадес разделил работы по постройке летающей машины на две полностью независимые части. Команда плотников целиком сосредоточилась на изготовлении четырех крыльев самой легкой конструкции. Рамы, поверх которых предполагалось натянуть шелк, получились столь легковесными и прочными, что уважение Дардаша к способностям Маркурадеса возросло, хоть он и знал, сколь тщетна работа мастеров.
Король постоянно усовершенствовал устройство, предназначенное для вращения крыльев. Его сердцем был большой и прочный медный контейнер, под которым находилась соединенная с мехами миниатюрная топка, где горели уголь и деготь. Невидимая сила, бушующая в кипящей воде, вертикально поднималась по жесткой трубе со скользящим кольцом на вершине. Из кольца выходили четыре меньшие трубки, загнутые в горизонтальной плоскости, образуя нечто вроде свастики. Когда огонь в топке разгорался, пар вырывался из трубок, заставляя свастику вращаться со значительной скоростью, а Маркурадес с каждым днем еще увеличивал эту скорость, сокращая потери давления, совершенствуя смазку и повышая устойчивость устройства.
Дардаш воздерживался от каких-либо комментариев. Из некоторых экспериментов он знал, что главные затруднения появятся, когда крылья встанут на свое место. Дардаш мог бы объяснить, что чем быстрее вращаются крылья, тем труднее заставить их двигаться вперед — сопротивление воздуха возрастает гораздо стремительнее, чем можно было бы ожидать. В нормальных условиях машина Маркурадеса смогла бы выдать лишь слабое и спотыкающееся вращение крыльев, очень далекое от скорости, достаточной для создания тяги, необходимой для полета. Но обстоятельства складывались необычным образом.
Дардаш приготовил простое кинетическое волшебство и направил его силу в четыре недавно собранных крыла, изменив их невидимую физическую сущность таким образом, что чем быстрей они двигались, тем меньше усилия требовалось для поддержания их скорости. Когда Маркурадес впервые собрал свою машину, маг благоразумно укрылся в дальней части дворца, но совершенно точно знал, что первое испытание прошло успешно. Изысканное кольцо, которое он носил на левой руке, начало слегка вибрировать, давая понять, что используется некоторое количество маны и крылья летающей машины вращаются вполне удовлетворительно.