Темные пути любви
Шрифт:
Хейз пыталась держать глаза открытыми, но ее сознание быстро растворялось, превращаясь в тепло и свет. Зрение затуманилось, когда Оден стала ласкать ее жестче и быстрее.
– Ты от этого кончишь?
– Аа.. да, - удалось произнести Хейз. Сквозь полуприкрытые веки она глядела, как кружит рука у нее между ног. Напрягая каждую мышцу, двигая бедрами, каждый нерв на взводе, она балансировала на грани, готовая излиться в руки Оден.
И
Сжав ногами руку Оден, Хейз напряглась, негромко вскрикнула и забилась в оргазме. Когда удовольствие прошило ее, она привлекла Оден к себе, нуждаясь в полном контакте. Вес навалившегося на нее тела Оден, рука, все еще гладящая ее содрогающуюся плоть, вызвали вторую серию спазмов, и она снова вскрикнула.
– Любимая, - простонала Оден, уткнувшись лицом в шею Хейз. Это было почти невыносимо – чудесная, волнующая, мучительная красота женщины, бившейся в ее руках. Слезы наполнили ее глаза, хлынули по щекам, и она почувствовала, как ее тело взлетает и сдается ощущениям.
И было непонятно, кто кого обнимает и держит, когда они вместе двигались, ловя отголоски страсти, нежно ободряя друг друга и ласково утирая смешавшиеся слезы. Лицом к лицу, тесно переплетясь руками и ногами, они улыбнулись друг другу одинаковыми улыбками, в которых слились ранимость и обожание.
– Я никогда…
– Никогда я…
Обе рассмеялись.
– Ты лишаешь меня дара речи с пугающей регулярностью, - призналась Хейз. – Для меня, как для автора, это редкость.
– Марго написала одну фразу, о которой я думаю всякий раз, когда смотрю на тебя, - прошептала Оден.
– Да неужели? – Хейз вскинула бровь и обвела пальцем губы Оден, и улыбнулась, когда получила поцелуй. – Какую фразу?
– После тебя любая другая любовь окажется всего лишь бледным подобием.
– Оден, душа моя, - у Хейз сердце зашлось в груди, когда она увидела, что в глазах Оден дрожат слезы. – Нет.
– Пообещай мне, что ты не сдашься, Хейз, - Оден запустила пальцы в ее волосы, разворачивая ее лицом к себе. – Пообещай мне, что ты будешь бороться.
Хейз смогла ответить на это единственным способом. Поцелуем.
ГЛАВА 26
– Я так понимаю, это будет уже нехорошо, если мы обе снова опоздаем на работу,
– Ммм, - Хейз выводила медленные круги на ее спине и не могла себе представить лучшего занятия. – Тебя обеспокоит, если другие узнают?
– О нас? – Оден поцеловала ее там, где шея переходила в челюсть. – Господи, нет. Я вообще едва могу удержаться, чтобы не навесить на тебя большой предупреждающий знак на время конференции в Нью-Йорке, на котором будет написано: «Не трогать. Она моя».
Мне нравится быть твоей. Хотела бы я быть твоей отныне и навеки. Хейз прижалась губами к ее волосам, неспособная ничего ответить. Никогда она не была так близка к тому, чтобы расплакаться, с того самого дня, когда Пол Розенберг объяснил ей, почему она так сильно устает, что не может отработать полный день, и почему даже мельчайший порез кровит часами. Оден была ответом на все ее мечты, воплощением всех любовных историй, которые она когда-либо писала и теперь, когда она обрела ее, оказалось, что уже слишком поздно.
– Хейз? – Оден почувствовала ее напряжение. – Слишком быстро? Я не хотела вести себя так по-собственнически…
– Нет, - голос Хейз сел и стал хриплым в попытке сдержать слезы. – Совсем даже не быстро. Ни капельки не быстро. Слишком поздно. Как же ты не видишь, что уже слишком поздно?! Она охватила щеку Оден и мягко поцеловала ее долгим поцелуем, говорившем об обожании и преданности. – Это не обязательно, но я готова нацепить на себя пару плакатов, на которых будет написано: «Собственность Оден Фрост», если это тебя порадует.
Оден приподнялась на локте и всмотрелась в ее лицо. – Тогда что не так? Что тебя тревожит?
Хейз отвернулась. Оден пальцем коснулась ее подбородка и вернула в прежнюю позицию. – Что с тобой, любимая? Пожалуйста, скажи мне.
– Я так сильно тебя хочу, - прошептала Хейз.
– Поверь мне, я вся твоя, - Оден легонько поцеловала ее, отстранилась и посмотрела ей в глаза. И стала ждать.
– Я не хочу умирать.
Оден прикусила губу, стараясь не расплакаться. Она кивнула, молясь, чтобы собравшиеся под ресницами слезы не просочились наружу.
– Но я боюсь, что придется, - глухо проговорила Хейз. – И я боюсь, что будет неправильно позволить тебе любить меня.
– Я уже люблю тебя, - заглушила возражение, готовое сорваться с губ Хейз,, прижав к ним палец. – Люблю. Принимай это или не принимай, но при этом исходи из того, чего ты хочешь, а не того, чего ты боишься.