Тёмные сказки
Шрифт:
Гробовая тишина и отсутствие какого-либо движения в разгар дня озадачили меня. Я проезжал мимо домов с наглухо закупоренными окнами. Потом, сквозь прорези в ставнях, я всё-таки разглядел мимолётное движение, что удивило меня ещё больше.
Окончательно меня убила надпись, сделанная на бледной стене ядовитой краской. Аршинными буквами она кричала со стены:
«ЖЕНА ТЕРРОРИСТА!!!»
Я остановил машину, взятую напрокат в городе. Не предвкушая сенсацию, я всё же ощутил дрожь во всём теле. Что-то было в этом селении. Что-то, не побоюсь этого слова, – мистическое.
Хлопок двери прозвучал выстрелом. Я невольно поёжился, но, подсознательно чувствуя, что за мной следят, старался не подавать вида, хотя сам был испуган до чёртиков. Распрямив плечи, и, стараясь ступать непринуждённой походкой, я пошёл к дому.
Только тут понял, чем ещё этот дом отличался от остальных: на окнах здесь тоже были ставни, но по непонятной причине они были прихвачены толстенными досками, да и вдобавок ко всему царил дух запустения.
Грешным делом я уж подумал, что вообще зря остановился, но вдруг на заднем дворе послышалось шуршание.
Миновав довольно мрачный фасад, я оказался там. Каково же было моё удивление, когда моим глазам предстал полный разнообразной жизнью участок земли, что являлось полной противоположностью увиденного мною снаружи. Я даже рот раскрыл. Но потом сообразил, что барашки, птица и всё остальное является вполне естественным для этих мест.
Больше всего меня интересовало, кто за всем этим ухаживает. Должен же кто-то кормить всю эту живность?
Я увидел дверь в стене и поспешил к ней. Здесь на входе всё напоминало бомбоубежище. Я постучался.
Никакой ответной реакции.
Я постучался ещё раз. Теперь уже ногами. Внутри вроде как завозились, но дверь открывать не спешили. Прошла ещё долгая минута, прежде чем изнутри был задан вопрос:
– Ну, кого там ещё нелёгкая принесла? – спросил голос, явно принадлежащий молодой женщине.
– Меня, – честно сознался я.
– Что значит: «меня»? Кто Вы?
– А Вам не кажется, что Вы задаёте слишком много вопросов для сельского жителя? – парировал я её выпад.
В ответ я услышал несколько непечатных выражений, после чего зазвучала туземная речь, которая, по всей видимости, в ярких красках отражала мнение хозяйки обо мне.
– Да не кипятитесь Вы так, – прервал я её тираду. – Лучше откройте! Я журналист, и ничего плохого вам не сделаю.
– Журналист? Искатель дешёвых сенсаций?!
– В общем, да! – ещё раз честно признался я.
Совершенно неожиданно для меня, решившего, что пора уже потихоньку отваливать отсюда, заскрипел замок, и входная дверь отворилась.
Ещё не доверяя своей удаче полностью, я крадучись проследовал в дом и поинтересовался:
– Почему вы открыли?
– Люблю прямых людей, они не способны на подлость, – ответила мне миниатюрная чернявая девчушка. Говорила она с едва заметным акцентом.
Честно говоря, в прихожей мне показалось, что ей лет четырнадцать-пятнадцать – не больше, если не меньше, но, когда мы прошли на кухню, куда она пригласила меня жестом, в свете одной-единственной яркой лампочки, я понял, что ошибся, по крайней мере, лет на десять.
– Мне
Я смутился. Она тоже. Потом, взглянув из-под густых бровей, добавила:
– Скоро будет.
– О, это несущественно, – постарался я хоть как-нибудь сгладить приключившийся конфуз. – Хотя должен заметить, что выглядите Вы гораздо моложе.
– Спасибо. Хотите чаю?
Только тут я понял, что каждый раз, когда она смотрела на меня, то, словно ток по жилам бежал вместо крови. Раньше со мною такого не приключалось.
Она налила чаю. Сначала мне, как гостю, а потом и себе. Однако гнетущее молчание по-прежнему не спешило улетучиваться. Я попытался завести разговор:
– А чего вас все так опасаются? – спросил я.
– По-разному, – уклончиво ответила девушка.
– Не понял.
Я поймал себя на том, что всеми силами пытаюсь перехватить её взгляд. Я однажды тонул, и до сих пор помню, как старался ухватить хоть глоток воздуха. Это было сопоставимо. Но она упорно не хотела подарить мне хоть мгновение блаженства. Её что-то тяготило. Я не мог понять, что именно, но это точно было не моё присутствие.
– Расскажите, пожалуйста, как вы тут живёте. Я уверен, что людям, живущим в нашей стране, будет интересно это узнать!
Она молчала.
– Вы же понимаете, что я приехал за сенсацией и не уеду без неё отсюда.
Молчание.
Но я не сдавался. Тут ненароком мне в голову пришла одна мысль.
– И что это за надпись, сияющая на фасаде вашего дома.
Попал. Я сразу понял, что попал в яблочко. Во-первых, она сразу пронзила меня молнией своих непроглядно-чёрных глаз, а, во-вторых, я чуть ли не в яви слышал, как что-то щёлкнуло, сломалось.
– Хорошо, – проговорила она, – будет вам очерк по рассказам местного жителя, но я прошу вас не называть этого места и не описывать меня.
Я удивился, но сразу закивал головой в знак согласия.
– И ещё кое-что, – она снова потупила свои прелестные угольки в пол, но на этот раз как бы в смущении.
– Что?
– Обещайте мне, что чтобы вы ни услышали от меня сейчас, Вы будете относиться ко мне точно так же, как в тот момент, когда постучали в эту дверь.
– А если я не смогу? – спросил я по той причине, что тогда, когда постучался, то и не предполагал, что на нашей грешной земле живут небесные создания. Я прекрасно понимал, что безнадёжно влюбляюсь, а потому не сразу понял, что она имеет в виду.
– Но я прошу Вас. Ведь Вы же журналист, Вы можете относиться ко всему непредвзято!
В её голосе зазвучали умоляющие нотки, и тут я уже ничего не мог с собой поделать.
– Хорошо, хорошо, – затараторил я, – я обещаю Вам, что чего бы я там не услышал от Вас, не стану относиться… – тут я слегка замялся, потому что начал говорить не совсем то, о чём она просила, но в считанные секунды нашёл выход из положения – …к Вам хуже.
– Спасибо.
Простите мне постоянные отступления, но если бы вы слышали, насколько божественно в её алых губках звучало это слово, то наверняка согласились бы слушать его вечно.