Темные тропы и светлые дела
Шрифт:
— Давай отойдем в сторону. И ты мне поведаешь, что здесь случилось. И кто виновен в гибели моего ученика. Юноша подавал надежды, я знаю его мать и отца… Не каждый день при таких непонятных и странных обстоятельствах умирает подающий надежды аристо, выбравший стезю полноценного боевого мага.
— Хорошо, — высокопоставленные деятели отошли метров на двадцать.
Я, не обращая внимания, на Крома и Безжалостного, двинулся к Кевину.
— Трофеи почти все собрали, гоблов обездвижили. Все ценное сложили в фургон. Остались огры. Головы, снаряжение и доспехи с них погрузим на телегу плотников, уже договорился. Оружие поедет в нашей. Хольки с мертвых сняли, башку шамана принесли, как и две минотавров. Человеческую брать не стали, там и нечего — в шлеме почти каша.
— Это еще кто?
Оказалось рогатые, каких я обозначил, как дикобразы, не относились к роду людскому, а являлись гуманоидами с бычьими головами. И отнюдь не с зубами травоядных. Поэтому рога на шлеме здесь были необходимостью, а не блажью, точнее прорези в металле под них. Специально сходил к раздетым телам, мои воины не оставляли за собой даже мятых железяк. Единственное различие с обычными людьми у этих кадавров — голова, даже на месте ожидаемых копыт — обычные ступни. В общем, непонятно.
— Первый раз вижу. Откуда такие звери? — задал вопрос Кевину.
— Неизвестно. Может из других миров, а может древние вивисекторы, жалкие наследники которых маги с Кровавых островов, вывели их зачем-то. Их немного, встречаются в цивилизованных странах редко. Чаще, где есть вот такие же проклятые земли. Пусть не аристо, но часов пять-шесть, если нет поблизости призраков могут дыхание Хаоса и Тьмы пережить даже без света Ока Богов. Глэрд, чтобы снять шкуры и отрезать головы огров, требуется твоя помощь, в первом случае пару надрезов сделать родовым клинком. Другим протыкать замучишься. Потом она стягивается, как перчатка и под ней вторая кожа. Вот та режется довольно легко. Печень и сердце мы в гобловские мешки положим, какие похуже. Они все пустые, под добычу их твари припасли. Нормально?
— Да, нормально. А я из него сапоги обещал сделать, — показал на тушу предводителя.
— Дело это хорошее, как и в доспехах и одежде шкуру огров использовать. Но лучше подожди года четыре. Ничего с ней не произойдет, а у хорошего мастера только лучше станет.
— Это еще зачем?
— Ты же еще растешь, Глэрд, жалко будет потом такую одежду на сторону продавать или отдавать. А тебе еще Ледяной путь нужно пройти. Готовиться надо.
Такое ощущение про эту дорогу знали все вокруг, кроме меня. Надо было срочно закрывать пробел в образовании. Надрезов оказалось не пара, а провозился с каждым телом, даже с располовиненным минут по десять.
— А вот это чистый адамантит, полосы из арканской голубой стали с изрядной примесью черного серебра. Ее я видел. Еще и селленит, — десятник показал пальцем на синий камень в навершии рукояти палиц, какие они вчетвером забрасывали в телегу. Две дубины имели красную ауру, а одна бордовую. То есть, годились для трансформера.
— Дорогие?
— Очень! Сколько стоят сказать не могу, но слышал много.
— Отлично.
— Без браслетов, как оружие они ничего не стоят! Поэтому не забудьте, — веско вмешался в разговор подошедший дер Нессер.
А ему что нужно?
Я же проводил взглядом коллегу мага, который принялся колдовать рядом с завалом. Послушник, мать его, Ситруса. Вот от кого следовало держаться подальше. От улыбчивого рыхлого добродушного мужика со взглядом завсегдатая пивного бара, глядя на него никогда не подумаешь, что перед тобой боевая машина, плазменная установка.
— С энергетическими браслетами же… Они просто бесценные. Особенно вот этот экземпляр, — маг показал пальцем на светящуюся густым красным палицу. Проявлялись такие особенности в спектре, способностью видеть в котором меня наделил Оринус. Подошел и сотник, тоже мазнул ленивым взглядом по телам. Никто при мне не докладывал о количестве жертв, сколько всего выжило из каравана. Но, судя по всему, потери были внушительные.
Соберемся, выдвинемся — прикину.
Ни Волк, ни Медведь до сих пор не оправились от произошедшего, не пришли в себя, как-то оба ссутулились стали меньше, напоминая побитых псов. Сидели на одной из телег, смотрели, как живые стаскивают в кучу мертвых, чтобы сжечь, иначе оглянуться не успеешь, как те поднимутся. Злорадства по отношению к цвету нации я не испытывал. Впрочем, жалости тоже. Безразличие, плюс мне требовались знания. Много специфических знаний. Без наличия тотемов у собеседников получить их гораздо проще.
— Глэрд, подойди сюда, Турин, засвидетельствуешь, — тоном, не терпящим возражений, приказал мне маг, к сотнику же обратился нормально, но тот все равно почему-то нахмурился, сосредоточенно кивнул, а тот заговорил, торжественно, словно на светском приеме. По крайней мере, как их показывали в сериалах, — Я, мэтр Нессер дер Вирго, не виню тебя, Глэрд Аристо, в смерти своего ученика, то имело место случайность. Более того, он сам стал причиной собственной же гибели, не приняв должных мер предосторожности. Говорю один раз здесь и сейчас, да услышат это Высшие. И я предлагаю тебе, Глэрд, стать моим учеником!
Кто-то бы воскликнул, «вот это поворот». Но не я. Во-первых, уверен, имелись клятвы в таких отношениях, какие обязывали и принуждали меня ко многому, а еще не следовало забывать, что передо мной такой же аристо со всеми вытекающими. А, во-вторых, решение волшебник принял в тот момент, когда узнал о произошедшем с Солнцем Мертвых. И дело в перчатке из наследия Иммерса Сумеречного на какой нет-нет и останавливался взгляд мага, тогда в нем зажигался нехороший такой исследовательский огонек.
— Я не инициирован, — указал на возможное препятствие.
— И это хорошо! — сказал, как отрезал тот, а лэрг только головой закивал, как скакун под его седлом, — Значит, к ней и к учебе я смогу тебя основательно подготовить, ты же избежишь множества ошибок, совершаемых неофитами.
— Постараюсь пояснить, — ответил и заметил, как в глубине глаз мэтра вспыхнули злые всполохи. Хорошие зеркала души — все мысли и эмоции, если я не ошибался, были в них, как на ладони, — Ученичество, тем более у такого уважаемого и известного мага, это ответственность, которую нужно оправдывать всегда, везде и всюду. Как, например, я делаю сейчас, исходя из того, что моим учителем фехтования и боевых искусств стал сам лэрг Турин, — тот захлопал сначала глазами, а затем видимо вспомнил, кивнул с меньшим энтузиазмом, — Я должен тщательно подумать, понять, смогу ли достойно пройти и этот путь. Не забывай, почтенный дер Вирго, мне нужно еще делами доказать великому герцогу, что я муж и владетель по праву. Потому что после моего положительного ответа обратного пути не будет. Все верно?