Темные тропы и светлые дела
Шрифт:
И сейчас-то — дикая удача, что пока не повредил ничего критически важного, но на боеспособности уже все сказывалось.
Проход.
И я схватился перчаткой Иммерса за клинок, дернул его резко на себя, отчего деятель, ныряя вниз выпустил его. Даже не в ушах, в голове неожиданно все задавило дикое визжание, на одной ноте, протяжное, одновременно гулкое, раскатистое, какое не могло принадлежать человеку, потому что таких звуков не извергнуть людской глотке:
— Нееееееееееееет! — казалось сам мозг завибрировал от крика.
И тишина.
Тонкий-тонкий звон… Не знаю, что произошло, но невероятной остроты и прочности материал, наполненный под завязку фиолетовым маревом, исчез, испарился. Лишь рукоять, потерявшая опору, устремилась к поверхности, звякнула, ударившись о каменистую почву.
— Нет! Нееет! Нет! — это повторил Деймон почти плача, вопль из головы, деятель пытался встать на ноги.
Я же не рефлексировал, бросился вновь в атаку, и вновь неожиданно земля стала отдаляться, когда до врага оставалось всего лишь шаг!
Затем в полете, словно великан меня приложил сверху с размаха тяжелой ладонью, как баскетбольный мяч, отчего практически плашмя с высоты около семи метров впечатался вновь в многострадальную землю. Ели бы не амулет, пришла бы хана, мне, но она пришла к нему. Это понял по новым ожогам, и отсутствию отклика на проверку энергии.
С трудом поднялся. Хорошо, что «Пелена» работала. Осмотрелся. И…
Злобный мальчик, а не молодой мужчина, готовый биться до конца, зубами грызть врага, в этот момент стоял на коленях, чуть раскачивался и держал в руках отчего-то кинжал.
Вот урод! И ведь реальных боевых навыков почти нет, как и духа, но… но… Падла бронированная!
Мысли промелькнули стремительно, как и понимание, что нельзя пока использовать второе зелье исцеления. Сейчас, дружок, прилетит к тебе мой пилотируемый боевой аппарат.
Самое время!
Потянулся к райсу… И едва сдержал ругательства. Такое ощущение, что меня лишили тотема.
Ничего!
Нулевой отклик.
Да, и хрен бы с ним!
Прорвемся. Похоже, купол блокировал связь с питомцем. Для чего тогда Турин говорил, что можно будет? Но у меня еще остался «Жнец». Нет, все же тяжело дался мне последний полет. И чем приложил, сука? Явно чем-то из другой сферы. Много у него еще в запасе сюрпризов!
Встал, мир покачивался перед глазами, сделал шаг вперед. И неожиданно оказался вновь на земле. Это что за дела?!
Деймон же заорал почти истошно, на грани, разрывая связки, и донельзя мерзко:
— Великий Оринус! Ты обещал мне, что, если я убью любого аристо своей рукой рядом с твоим кинжалом или им самим, ты меня наградишь! Так дай мне сил, чтобы я выполнил твое желание, Высший! Ведь ты вел меня! Ты мне указал дорогу! Вот он я! Вот он! Здесь рядом со мной аристо! Он разрушил твой Дар! Так подари мне возможность отомстить!
Давно я так себя не чувствовал, кроме физических повреждений, сейчас дополнительно к ним, будто древний пушечный снаряд врезался в грудину тяжелого боевого скафа. Нет, он не убивал, но отшибал все напрочь. Мозги в том числе. Звон в пустоте. Три слова.
Хитрая сука — этот ученик мага, уверен, изначально знал, кто убил огров, когда подъезжал к строителям. Откуда? Не зря с Таймосом из рода Волков разговаривал, учитывая отношения тех ко мне, немало уничижительного наш боевой волшебник услышал. Подумал, что Азалия ему улыбнулась — нужный безродный аристо, да еще мальчишка, а не взрослый муж, типа Турина, сам в руки шел. Из-за расстояния я тогда ничего не расслышал. А потом мажор разыграл, сценку «обиженный жаждет справедливости и возмездия», пусть она пошла сразу не по его плану, но конечная цель им достигалась — Поединок Чести под взглядами богов.
Стиснул зубы. Поднялся с трудом. Неужели еще и какая-то ментальная атака постоянно проходила? С каждой секундой все хуже и хуже. Мутило дико.
Сделал вперед два шага, сам не понял, как оказался на земле. Стиснул зубы. Вновь поднялся, не спуская глаз с Деймона. Рядом с ним висела непонятная полупрозрачная клякса, которая наливалась и наливалась фиолетово-черным цветом. А придурок молил, причитал и вновь молил. Вместо того, чтобы подняться с колен и поставить точку лично.
Хотя он меня же не видел. Поэтому боялся? Да, точно… Озирался, вцепился в ритуальный кинжал, как в опору, висящий над бездной.
Подъем.
Несколько шагов вперед, и опять вниз и влево, и вновь следующая попытка подняться. Меня шатало, трясло, а жалкое тело пацана отказывалось подчиняться. Как наноброня при критических повреждениях, лишь не пищала тревожно: «Отказ всех систем! Рекомендуется экстренная эвакуация! Отказ всех систем! Рекомендуется экстренная эвакуация! Отказ всех систем!».
Вот только эвакуироваться некуда.
И я не успевал, потому что непонятная тень, налившись темнотой, вдруг набросилась на недомага, окутала и исчезла с его торжествующим рыком. Я знал, что будет дальше. Превращение в однорогого адепта, потому что, как и у де Лонгвиля, морду пациента сейчас кривило. И нечто, использовавшее тело дурочка, как точку опоры в этом мире, как проход в него, пробивалось наружу.
Подъем!
А затем наитие. Вы можете обращаться к богам, а я нет? Хрен вам! Вот только строить беседу будем по-другому.
— Кронос! Ты меня слышишь?! Ты меня видишь?! — сипло прохрипел, а в мыслях от моего ора дрожали вершины гор, с них сходили лавины, — Я иду наперекор всем! С твоей помощью, без нее, но я уже победил! Потому что даже, если я сдохну, то поселюсь в кошмарах врагов! И буду жить там! А твой недруг смеется над тобой, потому что он здесь рядом! И он пьет мои силы, наплевав на твое присутствие!
Не успел я закончить спич, как перед глазами мелькнул образ крайне злобного могучего старика, мечущего глазищами молнии, с яростью смотревшего на меня, а затем будто кто-то боевой стимулятор вколол, и не жалкий «Прилив», а минимум «Рагнарек».
Это ядерный огонь древних мегатонных ракет!
С места, в прыжке, преодолел минимум метров пять. Короткий разбег. Два реза ятаганами и здоровенная башка не успевшего перевоплотиться адепта, стоявшего на четырех точках, покатилась по земле.