Темные тропы
Шрифт:
– Шагай давай!
По мере того как Данила с конвоиром углублялись в лагерь вольных, картина полного расслабона и разгильдяйства, нарисованная Астраханом в его воображении, претерпевала некоторые изменения. Да, балбесов тут хватало. И дрыхли где ни попадя, и костров палили явно больше, чем нужно, и сладковатый запах дури над лагерем периодически проплывал. Но кроме романтиков Сектора, начинающих следопытов и ловчих, а также просто вчерашних страйкболистов, захотевших настоящих опасностей и приключений на свою пятую точку, в лагере хватало и серьезных профессионалов.
Эти держались особняком. Суровые, немногословные мужчины в потертом камуфляже и стоптанных берцах.
Но дело было даже не в оружии и не в снаряжении. И то, и другое можно было купить, украсть, подобрать с трупа. Нет, дело было в самих профи.
Битые жизнью мужики, успевшие и в армии послужить, и в охране поработать, и в частную военную компанию завербоваться… Перед Данилой после увольнения открывались похожие перспективы, и не пойди он в МАС, тянул бы сейчас лямку в какой-нибудь заморской конторе в южной стране, сопровождая конвои и обучая негров премудростям партизанской войны. Как говорится, чем униформа наемника отличается от униформы солдата? У солдата флаг к рукаву пришит, а у наемника на «липучке» держится… Вот и эти вольные, видать, успели побывать на «югах», вернувшись оттуда с тусклым и равнодушным взглядом хладнокровного убийцы.
А такой взгляд за деньги не купишь…
– Стой! – приказал конвоир, когда они подошли к большой, очевидно – штабной палатке. – Жди здесь.
Данила послушно остановился и стал ждать. Пока все шло по его плану. Конвоир нырнул в палатку и почти тут же вышел обратно и жестом позвал за собой:
– Проходи.
Данила пригнулся и ступил внутрь.
Пресловутый Мародер сидел на патронном ящике лицом к выходу и выпивал с длинноволосым напарником. Тонкий в кости, узкое хищное лицо, цепкие, глубоко посаженные глаза и двухдневная щетина – Данила представлял Мародера иначе. Собутыльник главаря повернулся к выходу. Это был седовласый мужчина лет пятидесяти с глубокими морщинами на впалых, заросших щетиной щеках. Над Мародером коршунами нависли телохранители и навели на Данилу стволы обрезов, да и сам главарь подобрался, кажется, за оружием потянулся – отсюда не понять, сразу видно – любят Мародера в Секторе, желают ему богатства и долгих лет жизни…
Мародер смерил Данилу оценивающим взглядом с головы до ног, седовласый вскинул бровь.
– Ну, – сказал Мародер, опрокинув стопку, закусив огурцом и промокнув рот салфеткой. – Рассказывай, кто такой, зачем пришел?
– Я из лагеря «Герба», – сказал Астрахан. – Зовут Данила. Бывший МАСовец, бывший гербовец. Хочу примкнуть к вольным.
– Вот как? – прищурился Мародер. – А с какого это перепугу?
– Да задобало меня все, – сказал Данила, и его, что называется, понесло: – Еще в армии задолбало. Строем ходи, хором кричи. Забор красим в белый цвет, траву красим в зеленый. Без команды и не пернешь. Субординация, вся эта херня, долг перед Родиной… Я у Родины ничего в долг не брал. Я свободу люблю. И Сектор люблю. Сектор – это свобода. Ма-аленький такой кусочек настоящего мира среди тупого вранья. Здесь каждый может стать тем, кем хочет. Я и в МАС пошел только ради того, чтобы в Сектор попасть да свалить побыстрей. А «Герб»… они и сюда приперлись со своими правилами, законами, распорядками. Есть, так точно, слушаюсь, будет исполнено, разрешите обратиться. Зомби, блин! И всех такими сделать хотят, роботами послушными. А я волю люблю!
Мародер поиграл желваками, сплюнул себе под ноги и хлебнул водки.
– Складно поешь, – сказал он. – Трогательно. Долго сочинял?
– Да ничего я не сочинял! – обиделся Астрахан. – Я ж сам к вам пришел! Добровольно!
– Ага, пришел… Ты где служил-то? – вдруг спросил Мародер. – А то Саныч говорит – уж очень матеро полз. Спецура?
– Десантура. Потом – дисбат, офицеру морду начистил. А потом в МАС завербовался.
– И чего ж тебе в МАС не сиделось?
– Я ж говорю – свободу люблю…
– Не звезди! – оборвал его Мародер. – Не похож ты на мальчика-романтика. Такие, как ты, всегда свою выгоду ищут. Давай, выкладывай, с чем пришел. И не вздумай мне врать.
– А чего ему врать? – проскрипел седовласый; выпил стопку, крякнул. – По-моему, он – именно то, что нам нужно: военный, а военный бывшим не бывает. Деса-а-ант.
Данила глубоко вздохнул. Вот и пробил «час икс». Либо ему поверят, либо…
Когда-то давно, еще в детстве, Астрахан смотрел по телику старый фильм «Телохранитель». Не тот, который с Кевином Костнером, а совсем старый, японский, какого-то то ли Куросавы, то ли Мураками, – про самурая, пришедшего в город, где властвовали две бандитские группировки. И этот самый самурай умудрился стравить две банды, да еще и остаться в выигрыше.
Потом еще американцы пересняли тот же сюжет, только про ковбоев.
Ну, попробуем, проканает ли этот трюк в Секторе? Заодно и разведаем, где у них Картограф. Очень уж вовремя в лагерь «Герба» прибывает подкрепление. И будем надеяться, вольные не знают, что это – подкрепление, а не караван с хабаром.
– В общем, так, – сказал Данила. – «Герб» везет сюда большую партию сувениров. У них нарисовался какой-то очень крутой проводник, который их отвел туда, где сувениров валом. Настоящий Клондайк. Соответственно, там можно либо нехило поднять бабла, либо красиво сдохнуть. Они не сдохли. Брут потому в лагерь и приперся – цацки встречать. Экспедиция немаленькая, но и не большая. Чем меньше народу – тем меньше риск вляпаться в искажение.
– Ну?
– Ты же умный мужик, Мародер. Не зря тебя Мародером прозвали, верно? Смысл самим переться в какие-то дебри, когда можно взять егерей на обратном пути – потрепанных, уставших и с добычей. Сегодня вечером.
Мародер недобро ухмыльнулся, глянул на седовласого, тот кивнул и сглотнул.
– А ты-то мне зачем, десантура? – спросил главарь, но, несмотря на заявленное, тон его смягчился, и это Даниле не понравилось. Ну не может все так гладко пройти, тем более с таким тертым калачом, как Мародер. Точно, развести хотят и грохнуть. Но раз уж начал гнуть свою линию – продолжай в том же духе.
– Я знаю, когда они пойдут. И где.
– И что ты хочешь за эту информацию? – спросил Мародер, как показалось, без интереса.
– Долю. Десять процентов с добычи.
– Че так скромно?
– А я не жадный, – сказал Данила и улыбнулся. – Мне главное – к тебе попасть. Ты, говорят, крутые дела проворачиваешь. И на мозги не давишь, как «Герб». Кажется, мы сработаемся…
Мародер опять глотнул водки, дернув острым кадыком, выдохнул и сказал:
– Уж больно ты проворный. Я так дела не делаю. С наскока и с разбега – только лоб себе разобьешь. Когда экспедиция эта прибывает?