Темные времена. Книга 3

Боровикова Екатерина

Дорожный указатель мгновенно переместил меня в Глубокие топи. Блуждающие огоньки сияли, так что здесь было даже светлее, чем в гостиничном номере.

Я призвала Бусю, оседлала её и шагом направила к деревне праведников. Скорее всего, травница права, и меня не потянут на костёр.

Большинство людей поклоняются либо праведным богам, либо нечестивым. Но это не значит, что они игнорируют другую сторону. Кто же в здравом уме будет в открытую конфликтовать с богами? Очень часто бывает так, что в большой

комнате стоит «правильный» алтарь, а где-нибудь в подвале или в амбаре – тщательно спрятанный жертвенник «вражеского» бога. На всякий случай. Даже инквизитор и ведьмак ковена зачастую один и тот же жрец. Днём в светлых одеяниях, ночью – в тёмных. И лишь бессмертные раз и навсегда выбирают покровителей. Это, кстати, ещё одно доказательство того, что я не простушка какая-нибудь – светлые боги всегда ко мне глухи.

С другой стороны, поклонники Праведников иногда предлагают мне подзаработать, а у настоящих бессмертных так не бывает, насколько я знаю. Да, при солнечном свете в «светлой» деревне мне делать нечего, но ведь во время властвования Лун могу даже задание получить!

Ой, лучше об этом не задумываться. Боги могут разозлиться.

На околице я отпустила Бусю, скрылась под покровом тени и любимым полуприседом двинулась по улице в сторону вдовьего дома. Метка на карте не даст ошибиться с дверью.

Вдова почему-то прохлаждалась на улице. Сидела на завалинке и мирно постукивала спицами, вывязывая то ли носки, то ли варежки. Имя над головой жёлтое, вопрос тоже, значит, не убежит, и стражу не позовёт, когда меня увидит. Прекрасно.

А вот днём цвет был бы красным.

Хм. Красивая. Очень молодая. Её даже зовут именно так: «Молодая вдова». И, кажется, я её знаю. Вот только откуда…

Так. Стоп. А не жена ли это Свида? Пленника хрючкеров, который помог мне сбежать, но сам при этом погиб?

Далеко же её занесло. Хотя она говорила, что без мужа её в Пределе Хрючкеров ничего не держит, и что они с ребёнком пойдут искать лучшую долю.

А кем она была там, в Больших Лужах? Праведницей или нечестивицей? Совершенно не помню. Впрочем, какая разница.

Здравствуй, – вынырнула я из невидимости. – Посылка тебе, от травницы.

– Тише, бессмертная! – зашептала вдова, убирая спицы куда-то за спину. – В доме старосты гостит инквизитор, если он узнает, что в деревню забрёл нечестивец…

– Ясно, – я тоже понизила голос. – Спасибо за предупреждение. Куда бочку поставить?

– Пойдём в дом, – вскочила на ноги Вдова. – Только ты, ну, как бы сказать…

– Клянусь Равновесием, что не замышляю зла против праведников этого дома, – произнесла я стандартную фразу.

Женщина удовлетворённо кивнула и повела меня в избу.

Место для бочки нашлось в сенях. Пар от неё шёл не зелёный, а жёлтый, а в остальном ёмкость не отличалась от посылки кузнеца.

Даже запах такой же противный.

Вдова пригласила меня в жилую комнату. Поскольку задание всё ещё не засчиталось, пришлось зайти.

Бедность. Так можно охарактеризовать быт вдовы. Нет, даже не так. Более точное слово – нищета. Очень мало мебели, причём вся она грубо сколоченная, не слишком красивая. Брёвна стен покрыты трещинами и плесенью, пол земляной, печка закопченная, какая-то кособокая. Из щели под маленьким оконцем нещадно дует.

Рядом с печкой люлька, в которой мирно посапывает младенец, завёрнутый в чистые, но совершенно ветхие пелёнки.

Странно. Когда я видела эту семью в первый раз, ребёнок был таким же, хотя в этом возрасте дети должны расти не по дням, а по часам.

Интересно, как такое может быть?

Не знаю, что такого опасного для богов в размышлениях о взрослении детей, но я вдруг резко «поплыла». Вдова потеряла чёткость, комната замерцала, а мебель стала безликой, бесцветной и словно нарисованной. Меня затошнило, в черепушке послышались еле различимые голоса. Ещё немного, и я потеряю сознание. Плавали, знаем.

Ну уж нет. Я заставила себя не думать о малыше и завертела головой, разыскивая алтарь. Надо же как-то переключиться? Да и интересно немного, кому конкретно поклоняется Молодая Вдова.

О, нашла. В дальнем углу небольшой столик, накрытый кружевной скатертью, на ней венок из колючих веток, оплывшая свеча и ломтик чёрного хлеба. Значит, она возносит молитвы Богу Бедности и Аскезы, так что вся её нищета – напускная. В том смысле, что она не вынуждено в плохой избе живёт, а вполне сознательно.

Ох уж эти праведники!

Помогло. В голове прояснилось, а окружающий мир обрёл нормальные очертания.

Пока меня штормило, хозяйка дома терпеливо ждала: молча стояла возле печки и переминалась с ноги на ногу. Но, как только я тряхнула головой и улыбнулась, включилась в диалог:

– Я тебя узнала, приключенка. Ты сообщила мне о смерти Свида и сохранила его наследие для нашего сына. Второй раз помогаешь, хоть мы и по-разному относимся к Тьме. Спасибо за посылку, наконец-то я смогу утереть нос этому гаду.

– Кузнецу из соседней деревни?

Вдова кивнула, подошла к люльке и поправила пелёнку:

– Тебе нужно вернуться к травнице и сообщить, что работа сделана. Ильза тебя наградит.

Вопросительный знак всё никак не исчезал.

– Кстати, про кузнеца. Он просил передать, что будет первым всё равно. Не знаю, о чём это, но…

– Говорю же: гад, – спокойно перебила меня женщина. – А знать подробности тебе ни к чему. Вот, отнеси Ильзе. Мы с ней договаривались.

В её руках материализовалась вязаная шаль, тёмно-вишнёвая, пушистая и даже по виду очень тёплая.