Тёмные времена. Звон вечевого колокола
Шрифт:
– Испуглысььь! Не бойтэсьььь вии же храбостьь проивитесььь. Вязите меня и будте прокляти… Сгорыте в васем адю…
Павша Ананьевич сильно ударил литовку. Как долго он мечтал это сделать.
– Ты умрёшь в страданиях нечеловеческих! Твоё тело разорвут на куски!
Ядвига, не чувствуя боли, рассмеялась в глаза посаднику и плюнула ему в лицо. Некогда красивое лицо литовки было изуродовано от ударов, нос сломан. Но вместо того, чтобы плакать, она смеялась и посылала проклятия новгородцам.
– А ну-ка, ребятки, потянем дружно! Разорвём её на куски!
В этот момент грянул гром, и первые капли упали с неба.
– Перун гневается! – крикнул кто-то. – Нельзя её жизни лишать, будет великое горе!
Казалось, ещё секунду, и яростная толпа совсем струсит и разбежится. Посадник обнажил меч и воткнул его Ядвиге в живот, а затем провернул его. Вместо того чтобы зареветь, Ядвига взглянула в глаза посаднику.
– Ты будешь изгнан! – сказала она ему и вновь разразилась смехом. Эти слова Ядвига сказала совсем без акцента, словно всю жизнь говорила на этом языке.
– Нет! Ты умрёшь! – ответил Павша Ананьевич и ещё раз пронзил её мечом.
Ядвига упала на землю. Начался сильный ливень. Она знала, что смерть идёт к ней, но продолжала смеяться.
– Если уж я иду в ад и меня там ждут вечные муки, то на земле последние секунды я проведу, пугая своих убийц. Пусть в самых простых вещах они видят мои проклятия.
Ядвига перестала говорить с акцентом и, выплёвывая кровь, закричала:
– Все вы не имейте счастья и покоя семь лет! Пусть радость покинет вас!
– Новгородцы! – закричал Павша Ананьевич, пиная Ядвигу. – Сильный дождь смоет с нас нечисть. Наш город будет чистым! Напишем же обвинительную грамоту Ярославу, и пусть он уходит отсюда.
Посадник и вся толпа за ним направились обратно к Софийской площади.
Обвинительная грамота
Павша Ананьевич и множество простых людей собрались перед собором Святой Софии и готовились составить обвинительную грамоту, чтобы вручить её великому князю.
Сильный ливень сменился на мелкий дождь.
– Новгородцы, – обратился Павша Ананьевич к людям, – напишем великому князю не много пустых слов, а только самую суть. Пусть ответит на основные наши вопросы. Пусть скажет, зачем завладел двором Марткинича, для чего взял серебро с бояр Никифора, Романа и Варфоломея!
– Так ведь не он брал серебро! То Юрка Паскуда по научению своей ведьмы литовской, сгори она в аду! – закричал один из толпы.
– А это к делу отношения не имеет, новгородцы, – отвечал Павша Ананьевич, – Юрия Андреевича нам наместником поставил великий князь, пусть сам ответ держит! А ещё пусть скажет простому люду, для чего хотел карелов, мирно живущих на землях наших, извести, втравливая нас в войну с ними!
Народ ревел. Казалось, ещё немного, и пойдут они так же, как к Ядвиге, к самому великому князю требовать ответ с него и вершить суд свой.
– Ярослава больше не хотим! Он не друг Софии, а враг! – закричали из толпы. Кричавший получил в своё время от Павши некие средства и теперь отрабатывал их. – Он хотел войной пойти на Псков и поссорить нас с нашим пригородом ради сынка своего.
– Верно говорит, было дело, – поддержали его в толпе. – А ещё помню, как пошёл я в поход с Юркой Трусишкой на помощь Пскову, так он дал почти обескровленным врагам уйти с поля боя, сохранив всё награбленное. Говорю вам, он веру латинскую принял или язычником стал, но он не наш.
– Ага! Ярослав воспользовался этим, чтобы потом якобы победоносный поход возглавить. Псковичи обескровили ливонцев, а он себе все их заслуги приписать хочет. Не нужен нам князь такой!
– А ещё, посадник, напиши про то, как, введя нас в заблуждение, он берег реки Волхов украл у нас! Пиши, пиши, посадник, – кричал один из собравшихся, по всей видимости, человек торговый и понёсший от этого убытки. – Пиши, что разорил он много людей, а земли эти под охотничьи угодья свои использовать собрался. Чтобы бить зверьё забавы для!
– Записал я это, новгородцы. Пусть ответ даст, коли он князь наш! – сказал посадник Павша Ананьевич. Всё шло по его плану. Теперь он был народным героем, который собрал вече для борьбы за вольности народа Новгородского.
– Отец, а чего с этого вора ответ просить! – кричала толпа. – Пиши сразу ему, пусть идёт куда хочет! Нам он не князь. Мы найдём себе другого князя, того, что не будет нас грабить и ставить нам наместников, которые только блудом и прославились!
– Пошли к великому князю! Вручим ему грамоту обвинительную, пусть идёт прочь отсюда!
Дождик совсем утих, и вновь выглянуло солнышко. Люди, промокшие и злые, готовы были на всё. Казалось, что все годы, что правил ими Ярослав Ярославович, только и делал он, что притеснял и разорял их.
Когда народ пришёл к Городищу, то увидел, что там все готовы к битве. Ратники великого князя готовились отдать жизнь за своего правителя. Он их никогда ничем не обижал, и поэтому переходить на сторону бунтующих они не собирались.
– Новгородцы, – обратился к людям посадник, – я пойду дальше один и вручу ему обвинительную грамоту. Пусть он услышит голос народа!
Одного Павшу Ананьевича ратники пустили к великому князю, который встретил его облачённым в доспехи.
– Ну, привет тебе, Иуда, – сказал великий князь, – зачем пожаловал ко мне сюда? Что сказать мне желаешь?
– Великий князь, – сказал Павша Ананьевич, низко кланяясь Ярославу Ярославовичу, – я всего лишь посадник и исполняю волю народа. Новгородцы повелели передать тебе эту грамоту.
Ярослав взял обвинительную грамоту и тут же передал своему человеку, который умел читать быстро и выразительно, словно это и не написано, а сказано.