Темный ангел
Шрифт:
Я лишь распределяю судьбы. Этим и занимаются ангелы, как известно.
Ледяной ужас охватил Джиллиан: он ненормальный!
– О боже! – вырвалось у нее неожиданно громко. Дэвид вздрогнул.
– Эй! Ты в порядке?
Но она вряд ли что-нибудь слышала. Джиллиан с лихорадочным напряжением продолжала телепатический бой.
Я больше не знаю, кто ты. Но только не ангел!
Джиллиан, послушай.
Тогда говори, как вылечить Таню.
Молчание.
Я и сама узнаю. Я поеду к Мелусин...
Нет!
Тогда скажи мне. Или вылечи Таню, если, конечно, ты ангел!
Пауза. И затем:
Джиллиан, у меня появилась идея. Можно сделать, чтобы Дэвид полюбил тебя сильнее.
О чем ты говоришь?
Ему нужен «околосмертный» опыт. Тогда он сможет по-настоящему понимать тебя. Нам надо сделать так, чтобы он умер.
Перед глазами у Джиллиан поплыл туман. Она знала, что подъезжает к Сомерсет, и уже узнавала улицы, но вдруг словно на нее упала серая пелена и посыпались искры.
– Джиллиан!
Она почувствовала, как чья-то рука – реальная рука – схватилась за руль и выровняла машину.
– Что с тобой? Давай лучше я поведу?
– Все хорошо. – Зрение вернулось. Домой, быстрее домой... она должна как можно скорее достать ту самую коробку из-под туфель и как-нибудь снять с Тани заклинание. Домой... в безопасное место...
Но нет, для нее нигде нет безопасного места.
В ушах опять раздался мягкий вкрадчивый голос:
Разве ты не понимаешь? Дэвид не станет похожим на тебя до тех пор, пока не побывает, как и ты на том свете. Нам надо, чтобы он умер...
– Нет! – услышала она свой крик. – Прекрати говорить со мной! Уходи!
Дэвид вздрогнул.
– Джиллиан...
Я не хочу ранить
Другим... тело Дэвида. Ангел хочет захватить тело Дэвида! Как только Дэвид покинет свое тело, в нем поселится Ангел...
Они приближались к дому. Но она никак не могла отделаться от голоса. Как можно освободиться от того, что находится в твоей собственной голове? Она не могла заставить его заткнуться...
Отпусти руль, Джиллиан. Позволь мне вести машину за тебя. Я люблю тебя, Джиллиан.
«Нет!» Ее пальцы до боли впились в кожаную обмотку руля. Тяжело дыша, она отрывисто проговорила:
– Дэвид! Веди машину. Я не могу...
Успокойся, Джиллиан. Ты не пострадаешь. Я обещаю.
Ей никак не удавалось отпустить руль. Голос будто заполнил все ее тело, окутал мышцы. Она уже не могла убрать ногу с педали газа.
– Джиллиан, тормози! – отчаянно кричал Дэвид. – Смотри куда едешь!
Это займет одну секунду...
Реальность превратилась для Джиллиан в старое кино. Черно-белое мерцание. И с каждым новым кадром телефонная будка впереди становилась все больше и больше. Все происходило, как в замедленной съемке, но с очевидной неизбежностью. О, как медленно неслись они в сторону будки, в которую должны были врезаться... правой дверью, где сидел Дэвид.
Нет! Ангел, я возненавижу тебя навеки... – закричала она про себя, и последнее слово отозвалось бесконечным эхом в ее сознании. Время остановилось.
Удар и чернота.
– Мне можно его увидеть?
– Еще нет, дорогая. – Мама быстро передвинула стул поближе к кровати, стоявшей в приемном покое «Скорой помощи». – Не сегодня, может быть...
– Я должна!
– Джиллиан, он без сознания. Он даже не узнает, что ты была у него.
– Я должна видеть его. – Джиллиан почувствовала, что у нее снова начинается истерика, и сжала зубы. Не надо ей никаких уколов. Медсестра сказала, что сделает ей укол, когда она начала было кричать и плакать.
Прошло несколько часов с той минуты, как подъехали машины с мигалками, открыли двери пикапа и достали ее. Дэвида тоже вытащили. Но в то время как она совсем не пострадала («Чудо! Ни царапинки!» – сказал врач ее маме), Дэвид был без сознания. И он все еще не пришел в себя.