Темный аншлаг
Шрифт:
– А это обязательно? – спросил Мэй, сдерживая тошноту.
– О, ты привыкнешь к подобным зрелищам. Видишь, мясо по краю обеих лодыжек аккуратно срезано. Бомбы оставляют на коже рваные края. Кожа достаточно сухая и шершавая. Крови нет. Видишь, кость чистая. Значит, смерть наступила задолго до их обнаружения, возможно за сутки. Не хочешь выпить горячей настойки?
– Нет, спасибо.
Брайант зашуршал пакетом.
– Согреешься, – сказал он, – зимняя микстура от Бассетта. Я посеял свою трубку.
– Я в порядке, спасибо. – Мэй дул на руки и притоптывал.
– Тебе надо приобрести
– Уверен, я что-нибудь себе подыщу, – пообещал Мэй, разглядывая странный наряд своего напарника.
Сегодня на Брайанте был зеленый костюм в крупную клетку, поверх которого он накинул желтовато-коричневое кашемировое пальто, сшитое явно в двадцатые годы на более крупную фигуру. Данный ансамбль венчал еще один шарф ручной вязки, неопределимой длины, формы и окраски.
– Теперь, когда ты увидел ступни на месте их обнаружения, полагаю, следует спрятать их в мешок и забрать с собой. – Брайант вытащил пару красных резиновых перчаток и натянул их на руки. Достал ступни со сковороды для жарки каштанов. – Слава богу, не сгорели. Наш торговец сообразил оставить все в том виде, в каком обнаружил. По сути дела, его следует забрать и допросить, но он еле говорит по-английски. Мне кажется, он турок и боится потерять разрешение на работу, если вообще его имеет. Мне нужно с ним подружиться. Всегда мечтал переплыть Босфор.
С мастерством фокусника Брайант вытащил из кармана матерчатый мешок, расстегнул боковую молнию и сунул в него ступни. И предоставил Мэю еще один шанс изучить его содержимое.
– Какой режим работы у этого парня? – спросил Мэй. – Думаю, ночью торговцы где-то хранят свои жаровни.
– Прямо на Сохо-Сквер, около шляпной мастерской Генри Хита. Они редко их чистят, хотя и обязаны это делать, просто закрывают крышкой. Он не убирал жаровню со своего места после того, как прикатил ее назад сегодня утром. Складской отсек был заперт тем, кто покинул его последним, и оставался заперт до сегодняшнего утра.
– Значит, ступни прошлой ночью уже находились на жаровне. Как же он их не заметил?
– Он слишком нервничал, когда закончил работу. Помнишь вечерний налет?
– Он на какое-то время отходил от лотка?
– Ранее он отлучился отлить на Моуэр-стрит, но не хотел, чтобы я об этом знал. До твоего прихода я беседовал с парочкой других продавцов. Если оставить прилавок без присмотра, тебя могут уволить. Они должны просить других торговцев присмотреть за их лотками, но ясно, что это невозможно из-за налетов. Не успел он вернуться, как завыли сирены, и ему пришлось, бросив тележку, отправиться в убежище. На этот раз он отсутствовал около часа.
– Тебе нужен переводчик для разговора с ним?
– До сих пор он великолепно демонстрировал все мимикой и жестами. Думаю, поведал нам все, что знал. Кроме того, хорошего переводчика нам не найти. Все они работают на военное министерство.
– Интересно, найдется ли само тело. Давай посмотрим, не было ли ночью каких-либо сообщений, и справимся в речной полиции.
– Господи, как холодно, – посетовал Брайант, у которого даже в разгар лета мерзли руки. – Отличная идея. На Чаринг-Кросс-роуд есть полицейский пост, так что в отдел можно не возвращаться. Спроси у этого парня имя и адрес.
– Не боишься, что он сбежит?
– Я не собираюсь тащить его на допрос на Боу-стрит. Зверюга Карфакс просто шкуру с него сдерет, а он так ничего и не скажет.
Напарники двинулись вдоль Чаринг-Кросс-роуд, мимо книжных магазинов, заставленных снаружи столами с дешевыми изданиями, и аптек, рекламирующих необычно хитроумный джентльменский набор: грыжевые бандажи, противозачаточные средства и проспекты по уходу за здоровьем с изображением обнаженной натуры. Прошли мимо старого продавца спичек, стоявшего на углу Ньюпорт-стрит, чья слепота и культя вместо ноги свидетельствовали о предыдущей войне. Наконец они добрались до выкрашенного в голубой цвет полицейского поста, и Брайант открыл дверь своим ключом. Переговорил с женщиной на коммутаторе, и через несколько минут ему перезвонили.
– Похоже, уже нашли ее останки, – радостно сообщил он Мэю. – По крайней мере, обнаружили тело без ступней. Официальное подтверждение еще предстоит, но неофициально ее уже опознали. Балерина по имени – подожди, мне надо где-нибудь его записать, – Таня Капистрания. Довольно экзотично. Ее только что извлекли из театра «Палас», sans pieds [8] Уборщицы нашли ее в грузовом лифте, с ногами, застрявшими в решетке. Наводит на размышления, учитывая, что торговец каштанами оставил свой лоток на Моуэр-стрит, что неподалеку от театра. Пойдем посмотрим. Там есть одна женщина, билетерша, она ждет, чтобы показать нам все вокруг. Мило улыбнись, и, возможно, она выложит нам пикантные подробности, которыми не поделится с громилами в полицейской форме.
8
Без ног (фр.).
– Не посмотреть ли для начала, где этот парень оставил свой лоток с каштанами в первый раз?
– Отличная идея. – Брайант все еще держал в руках матерчатый мешок с парой ступней внутри. – Я бы не возражал отделаться от них при первой возможности. Не хочу, чтобы подумали, будто меня подкупили двумя свиными ножками с черного рынка.
Они отправились назад, сквозь раннее движение транспорта, пересекли Кембридж-Серкус и прошли под навесом театра «Палас». Мэй наклонился над водосточным желобом. Дотронулся указательным пальцем до булыжников.
– Взгляни на это. Кто-то вывалил здесь угли. Удивляюсь, как их никто не унес. Вокруг довольно мало пыли. И никаких следов, что странно.
– Уголь может попасть сюда из любого дома в округе.
– Ты прав. – Мэй распрямился, вытирая руку о пальто. – Но здесь турок должен был оставить свою тележку, пока ходил отлить. Это очень короткая улица.
Брайант присел на корточки, чтобы присмотреться к угольной пыли на водосточном желобе.
– Напоминает поиск от обратного, правда?
– Что ты имеешь в виду?