Тёмный Артефактор, или Берегите хвост, мессир!
Шрифт:
С одной стороны, она ещё не знала, что является моей парой, и сообщать это ей таким образом мне совершенно не хотелось. С другой - я опасался, что позже между нами будет ещё больше недосказанностей, и волчица сможет стать камнем преткновения в наших отношениях с Каро. А этого мне хотелось ещё меньше. Сомнения разрывали меня изнутри, и, когда я всё-таки решился взять девушку с собой, снова вмешался случай.
– Мисс Лиам?
– в кабинет заглянул комиссар Эрл и с удивлением посмотрел на то, как она воркует со столом, изучая какие-то, одной ей видимые, плетения.
– Каролина, девочка!
–
– вскинула голову моя звёздочка и удивлённо приподняла брови, впрочем, сразу же просияв радостной улыбкой: - Так это вы, что ли, комиссар Эрл? А я-то думала! Простите, почему-то за столько лет папа ни разу не упоминал, где вы работаете. Как Эфрон?
– С ним всё хорошо. Хочешь повидаться?
– добродушно хмыкнул начальник, подтверждая, что знакомы они очень давно.
Интер-ресно.
– Конечно!
– сразу же забыла про артефакт Каролина и рванула к выходу, правда, у двери оглянулась и заверила нас с Варханом, что вернётся вовремя.
Миг - и в комнате остались лишь мы с другом и тонкий шлейф её духов.
– Всё-таки комиссар и мессир Лиам знакомы, - протянул я.
– Значит, заранее всё продумали. Да и отец Каро был так спокоен ещё и потому, что знал: здесь она будет под присмотром его друга. Спорим, на вариант с помолвкой они даже не рассчитывали? Наверняка, если бы отец попытался сплавить Каролину другу, та заинтересовалась бы причинами, по которым мессир Лиам так резко изменил отношение к магии - управление-то у нас не простое. И тогда на месте её не удержали бы ни артефакты, ни интересная работа. Моя девочка ринулась бы на поиски тех, кто угрожал и, возможно, навредил её матери. А так - они перенаправили её гнев на нас, развязав себе руки.
– Иногда ты меня бесишь, - вздохнул Вархан и крутанулся на стуле, закидывая ноги на столешницу под моим неодобрительным взглядом.
– Вот почему ты всегда оказываешься прав?
– Потому что шевелю извилинами?
– усмехнулся я.
– А лучше бы шевелил ногами, - протянул маг, - потому что за опоздание Лилу съест эти твои извилины на десерт.
Твою ж… судебную систему. Придётся всё же поторопиться.
Накидывая запасной сюртук на плечи и выходя из кабинета, я вдруг подумал, что, похоже, само мироздание против того, чтобы моя звёздочка узнала правду именно сейчас. Кто я такой, чтобы противиться самой Судьбе?
Но червячок сомнений всё же точил меня изнутри. Действительно ли я не мог остановить Каролину и Этьена? Или просто не захотел?
К моменту моего прихода в ресторацию, где мы обычно обедали с волчицей, она уже накрутила себя так, что слышать разумные доводы была не готова. Вместо приветствия в меня полетели ругательства и пафосные слова о потерянных годах жизни, разрушенных планах и моей жестокости.
Банально, конечно, но сначала они упали на благодатную почву. Несмотря на то, что в произошедшем не было моей вины, глядя на девушку, с которой был вместе последние годы, я её ощущал, вину.
Но, с каждой претензией, с каждым гневным восклицанием Лилу, что совсем не относились к сложившейся ситуации, я всё больше понимал, что этот момент наступил бы, даже не встреть я мою звёздочку.
Упрёки, обвинения, претензии. В них не было ничего о том, что я разбил её сердце или растоптал чувства. Только злость и досада на то, что она лишилась удобного варианта устроить свою жизнь. Пусть, она не говорила это прямо, но всё легко читалось между строк. Забавно. Похоже, не только я так и не смог пустить волчицу в своё сердце.
В её бледно-голубых холодных глазах мерцали слёзы, которые она изящно промокала белоснежной салфеткой, но меня это не трогало. Сейчас, наверное, впервые, я оценивал Лилу не сквозь призму близких отношений и вызванных ими эмоций, а, словно, со стороны. И единственное слово, которое ей подходило в этот момент - слишком.
Слишком идеальные черты, слишком выверенные жесты и продуманные слова, рассчитанные на то, чтобы ранить, вызвать чувство вины или жалость, продемонстрировать её гнев, презрение, обиду и “боль”. Словно, девушка играла выбранную роль, и делала это так часто, что срослась с собственной маской, позабыв, где её реальные желания и чувства, а где поставленные цели и далеко идущие планы, ради которых всё это затевалось. И ведь раньше я этого не замечал. Может, это естественность и непосредственность Каролины заставили меня посмотреть на всё иначе?
– Давай без истерик, Лилу, - остановил я поток её возмущения, и жестом попросил официанта принести девушке воды.
– Всё это время ты была в курсе, что, рано или поздно, наступит момент, когда нам придётся расстаться. Каролина - моя пара. Ты знаешь, что это значит. С того самого момента, как мой зверь почувствовал её, у меня не осталось выбора. Это притяжение невозможно преодолеть. Как бы ты поступила на моём месте? Что, если бы сейчас инициатива расстаться исходила от тебя?
Волчица презрительно фыркнула и залпом осушила воду, продолжая поливать меня презрением и злостью, я же попробовал зайти с другой стороны:
– Хорошо, давай забудем на минуту, что ты сама согласилась с условиями наших встреч. Скажи, на что ты рассчитывала? Что никто из нас не встретит пару, и всё будет так, как сейчас, до конца наших дней? На замужество, без возможности иметь детей, которые рождаются лишь в союзе с предназначенной нам судьбой половинкой? Или просто на роскошную жизнь, что я мог тебе обеспечить, потакая всем капризам? Только не нужно рассказывать о неземной любви - за столько лет в твоих глазах я не видел даже намёка на это чувство. Максимум - симпатию. Или страсть и удовлетворение. Так что, Лил?
– Ты - скотина, Хар, - процедила волчица, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.
– Знаешь об этом? Естественно, я рассчитывала, что выйду за тебя замуж! Кому нужны эти дети, от которых лишь одни проблемы? Я и выбрала-то тебя, потому что ты - одиночка, покинувший свою стаю, свой клан, а значит, никто не стал бы вмешиваться в нашу жизнь! Ты хоть представляешь, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы ты хотя бы посмотрел в мою сторону?
Что сказать, сегодня я перевыполнил свой план по удивлению. На миг даже захотелось встать и уйти из этого театра абсурда. Окунуться в живительные эмоции своей малышки, смывая с себя грязь, что осела на коже от лопнувших, как мыльный пузырь, отношений с Лилу. Но нужно было окончательно поставить в них точку, решив всё раз и навсегда.