Темный горец
Шрифт:
Теперь Риган выглядела еще прекраснее. Не переставая удивляться, почему же ее разум так и остался ему недоступен, Гэлен получал наслаждение от той мысли, что теперь его тайный дар находится под контролем и подчинен его воле. Глаза девушки широко раскрылись, когда с ее губ слетел легкий крик.
— Не останавливайся, Гэлен, — просила она, — пожалуйста, не останавливайся.
— Никогда…
Да и как бы он мог остановиться, когда жестокое желание терзало его тело, а магические волны и волшебная музыка лишь многократно увеличивали страсть? Устоять перед ними казалось невозможным. А Гэлен и не хотел сопротивляться своим
Риган прошептала его имя, и этот голос показался восхитительным, как волшебное пение сирен. И не было никого, кто бы смог сделать его чувства столь живыми и сильными. Не было до сих пор. До Риган.
Из головы исчезли тревожные мысли о завтрашнем дне, об артефакте и о Дейрдре.
Только Риган и та страсть, которую они испытывали друг к другу, поглотили его своим пламенем.
Глава 9
Тело Риган пылало. Каждое место, которого достиг поцелуй, каждый кусочек кожи, до которого Гэлен касался сильными руками, продолжали трепетно помнить огненную ласку. Она была возбуждена и страстно стремилась навстречу трепещущей страсти, исходящей от Гэлена.
Разум охватывало не познанное раньше чувство, когда возбужденная мужская плоть передает трепещущее желание ей самой, собирается в комок внизу груди и завязывается в плотный узел, отчего руки и ноги тяжелеют, а дыхание становится неровным.
Риган не знала ни одного мужчину, прикасавшегося к ней таким образом, но всегда была уверена, что рано или поздно он появится и это будет восхитительно. До определенного времени ее это не очень заботило. Но сейчас она хотела Гэлена, хотела чувствовать его руки, рот, крепко прижимающееся тяжелое мускулистое тело. Его пальцы ласкали грудь Риган, пока она не почувствовала, как между бедер разгорается огонь вожделения, одинаковый для всего живого во все времена.
Музыка, все еще доносившаяся со стороны озера, изменила ритм — так же, как и для Гэлена — и зазвучала по-новому, возбуждающе, свежо и бодряще. Риган ужасно хотелось, чтобы эта ночь не кончалась никогда.
Гэлен обвивал ее руками, а по его лицу блуждала такая счастливая улыбка, что у Риган екнуло сердце. Ласково поцеловав Гэлена, она с удовольствием вдохнула в себя его аромат: так же пахнет молодой сосновый лес.
— Как прекрасно осязать тебя, — прошептал он, нежно пощипывая ее за мочку уха.
— Я тоже никогда не знала подобных чувств, — ответила Риган, прижимаясь еще плотнее.
— Дело не только в этом, здесь кроется нечто большее…
— Скажи, о чем ты.
Гэлен поднял глаза, удерживая ее взгляд, как будто пытаясь найти ответ заранее.
— Я никогда не должен был прикасаться к тебе.
— Может быть, и нет, но разве произошедшее противоречит твоим чувствам? Скажи мне, что больше не желаешь меня, и я уйду.
Пальцы Гэлена пробежали по платью, словно он хотел удержать ее рядом.
— Я не способен отпустить тебя ни на шаг.
— Тогда поцелуй меня — мое тело горит в огне, ты мне становишься нужен все больше и больше.
Он склонился над Риган, разыскивая губы. Поцелуй был неистов и страстен, а рука Гэлена продолжала нежно бродить по ее телу, словно он старался изучить и запомнить его на всю жизнь. А Риган трогала его могучие плечи, прощупывала через ткань рубахи линии рельефных мускулов, покрывающих спину и вздрагивающих
Имя Гэлена слетело с ее губ, но тот успел перехватить его своими губами в обжигающем поцелуе и притянул к себе, выгибаясь в волнах острейшего наслаждения. Риган слышала биение его сердца, такое же громкое, как ее собственное. Наконец она открыла глаза, уловив на себе пристальный взгляд.
— Это было восхитительно, — прошептала она, нарушив тишину.
В первый момент Риган даже не осознала, что музыка прекратилась. Улыбнувшись, Гэлен легко потянул ее за локон.
— Гэлен… — Она прижалась к нему всем телом.
Гэлен застонал и прикрыл глаза:
— Не делай так больше, я доведен до последнего предела.
— Но если я сама жажду почувствовать тебя изнутри?
— Ты сама не знаешь, что говоришь.
— Знаю! Я хочу тебя всего!
Она уловила в его голосе нотки беспокойства. Как много раз Риган видела, как другие испытывают на себе эту сторону жизни, а теперь хотела познать ее сама и не собиралась отпускать от себя Гэлена без сопротивления.
— Пожалуйста, — прошептала она, целуя Гэлена.
Тот тут же ответил ей глубоко и жарко, вкладывая в свой поцелуй порыв нежной страсти, от которой перехватывало дыхание. Протянув руку, она расстегнула брошь, перехватывающую посередине его килт, и смело подняла рубаху нежно-шафранового цвета, ощутив теплую кожу и железные мускулы. Прервав поцелуй, Гэлен рывком сбросил с себя рубаху и снова прильнул к ее губам, успев хрипло произнести:
— Я хочу тебя обнаженной…
Они зашлись в счастливом смехе, когда Риган принялась сдергивать с себя платье. При этом их руки переплелись, мешая друг другу, поскольку Гэлен бросился на помощь. Через мгновение она лежала на спине и, ощутив под собой что-то мягкое, поняла, что это его килт. Пока Гэлен возился с башмаками, шерстяные носки Риган полетели в сторону, и теперь она снова смотрела на его лицо, скрытое тенью. Луна купала его кожу и волосы в голубоватом свете, подчеркивавшем красоту развитых мускулов. Риган изумилась чистоте и правильности линий на руках, ногах и шее; мощная грудь в форме буквы V переходила в тонкую талию и узкие бедра.
Гэлену еще не приходилось испытывать такого удовольствия. Женщина, лежащая на его килте и сама предложившая ему близость, была самой сногсшибательной из всех, встреченных им когда-либо. Изящные плечи и узкие запястья, длинные тонкие пальцы и небольшая упругая грудь, стройная талия и длинные ноги сводили Гэлена с ума. Та часть тела, которая привлекала его больше всего, скрывалась под распущенными рыжими прядями.
Гэлен до сих пор все еще не мог поверить, что способность проникать в чужой разум в этот раз не сработала. При прикосновениях к Риган ничего не происходило, это не укладывалось в рамки понимания, и ему совсем не хотелось, чтобы волшебный дар возвратился. Истосковавшись по человеческому контакту за столь долгий срок, он и не мог считать иначе.