Темный Источник
Шрифт:
Торакс, совиный медведь, бесцельно бродил по самым темным местам Долины. Баал мог не беспокоиться за это существо. Хотя оно тоже не блистало умом, свирепости ему было не занимать. Скоро, скоро он найдет свои жертвы, и об ужасном чудище станут слагать страшные легенды.
Бог убийства почти физически ощущал ту жажду крови, что переполняла Шанту. Страшный зверь нашел след, и Баал с нетерпением ждал предстоящей схватки и неизбежно последующей за ней смерти.
Шанту была величайшим охотником: ведь она была создана из плоти и крови самых жестоких существ, что водились далеко от Затерянных Миров.
Шанту обладала невероятной ловкостью, хитростью и кровожадностью. Ни одно существо во всех Затерянных Мирах не имело таких совершенных инстинктов, бесстрашия и тайной власти других миров.
Да, очень скоро, Баал был уверен, Шанту начнет убивать…
Дарус бесшумно пробирался по лесу. Все в нем пылало от гнева. Мысли калишита вертелись вокруг Тристана. Как он восхищался своим королем! Он служил бы ему до конца жизни! Он с радостью пожертвовал бы собой, чтобы спасти короля или его Робин.
Но несмотря на то, что эти мысли беспощадно терзали его душу, Дарус старался соблюдать осторожность. Хотя калишит шел довольно быстро, да по неровной местности, причем в глубокой темноте, – почти все его шаги были едва слышны. Он внимательно прислушивался к ночному лесу, а ятаган как всегда висел на поясе. В одно мгновение клинок мог стать продолжением руки, неся неминуемую смерть любому врагу.
Его темная фигура уверенно продвигалась вперед по почти невидимой тропе, вьющейся вокруг потрескавшихся камней и гниющих стволов деревьев. У него не было определенной цели – Дарус просто хотел оказаться как можно дальше от Тристана. Калишит не знал, как долго он шел и насколько далеко от лагеря забрел, но в конце концов он остановился, чтобы решить, что делать дальше. Может быть, ему следует заночевать здесь? Гордость не позволяла Дарусу вернуться в лагерь. Тристан прогнал его – что ж, так тому и быть. Но стоит ли ему оставаться здесь? Нет, он вернется в лагерь, оседлает свою лошадь и уедет.
Калишит сердито зашагал по тропе обратно. Тропинка все время поднималась вверх, хотя по дороге сюда он не заметил, чтобы она шла под гору.
Но он не мог заблудиться! Даже самой черной ночью, при полном отсутствии любых примет, калишит был способен очень точно определить свое местонахождение. Теперь же, хотя ночь была темной, он встречал многочисленные приметы, подтверждающие, что он идет в правильном направлении.
Дарус старался идти как можно быстрее и бесшумнее. Однако, спешка неизбежно приводила к тому, что время от времени он наступал на сухой сучок или задевал сапогом мелкий камешек. Эти редкие звуки, по правде говоря, не слишком беспокоили калишита, так как все виденное им до сих пор говорило за то, что Долина Мурлок совершенно опустела.
Вскоре он заметил легкое свечение и, пройдя еще несколько шагов, узнал серебристое сияние, которое могло исходить лишь от меча Симрика Хью.
О Тристан, какой же ты глупец! Мало того, что ты разбил лагерь всего в нескольких шагах от тропы, теперь ты открываешь положение лагеря этим ярким свечением своего меча.
Дарус подошел еще ближе и услышал голоса. Тристан с кем-то разговаривал, и кто-то ему отвечал.
Робин! Она жива и невредима! Каким-то образом ей удалось найти их лагерь. Откуда она появилась? Как она теперь будет разговаривать с королем, чье предательство вынудило ее покинуть замок?
Калишит подошел к стволу толстого дерева и осторожно выглянул из-за него. Меч Тристана стоял, прислоненный к камню, озаряя небольшую прогалину. Король стоял возле него с выражением муки на лице. Робин Дарус видеть не мог, но зато он хорошо слышал ее ледяной голос.
– Не говори мне сейчас о твоей любви или верности. Я уже достаточно нагляделась на это в Кер Корвелле!
– Ты приговариваешь меня за одну-единственную ошибку! Во всем виновата эта женщина, она приворожила меня! Любой мужчина может…
– Любой мужчина? Ты Высокий Король ффолков, Тристан, – и человек, который собирался стать моим мужем! Не говори мне о том, что может сделать любой мужчина!
– Но я люблю тебя! Она для меня ничего не значит! Я даже не знаю, кто она такая, или как она…
– Не знаешь? – иронически сказала Робин. – А мне показалось, что вы очень даже близко знакомы!
Тристан застонал и отвернулся от Робин.
– Клянусь Богиней, я бы отдал все, чтобы той ночи никогда не было! – Король пошел прочь, но потом остановился и сказал совсем тихо:
– Все равно мы должны быть вместе, как ты не понимаешь! В одиночку тебе не справиться.
– Возможно. Но быть здесь с тобой у меня нет ни малейшего желания.
Однако, выбора у меня нет: только действуя вместе, мы можем рассчитывать на успех. – В голосе Робин не было и намека на прощение.
– Что ты собираешься делать теперь, когда мы пришли в Долину? – спросил Тристан.
– Я расскажу тебе, когда доберемся до Источника. Сначала мы должны преодолеть ужасы оскверненной Полины.
– Но… – У Тристана пропало желание спорить, и он безнадежно вздохнул. – Ладно.
Дарус отвернулся, ему был отвратителен даже голос Тристана. Калишит стоял, тяжело дыша, прислонившись спиной к дереву. Как король мог так низко пасть? Сжав челюсти и едва сдерживая гнев, Дарус побрел прочь от лагеря вниз по тропе, ведущей на север, начисто позабыв о своей лошади.
Сейчас он не мог и думать о встрече с Тристаном или Робин. Может быть, утром все будет по-другому. Но в глубине души он понимал, что в его жизни все перевернулось.
И снова Дарус стал ночным существом, бесшумно скользящим по мертвому лесу, изредка останавливаясь, чтобы прислушаться. Он принюхивался к ночным лесным запахам, пытаясь вычленить что-нибудь новое среди разложения и гниения.
Потом он снова шел дальше с единственной целью – уйти от двух людей, которых он так любил, оставить их боль и их проблемы как можно дальше у себя за спиной. Иногда он начинал двигаться намного быстрее, чем это допускалось осторожностью, но тут же спохватывался, замедлял свой скользящий шаг, останавливался и несколько минут прислушивался и принюхивался к окружающему лесу.