Темный Лев
Шрифт:
– Соскучился… - хрипловато отвечает окончательно раскрывая себя.
Черт, перед глазами блики в пьяном угаре выплясывать начинают. Почему его голос звучит так искренне? Почему?
– Ты такая серьезная, Рината! – восхищенно шепчет в моей голове. – Увлеченная… – тянет ласково.
Вздрагиваю, понимая, что Лев позади меня стоит, и… и в затылок возбужденно дышит. Боже! Так и замираю с иглой в руке, пытаясь восстановить дыхание.
Вдох-выдох…
– Господи, этот твой синий костюмчик… - возбуждением спину обливает - Не видел на тебе его раньше…– транслирует удивленно, вдыхая запах на моей шее.
– Лев!
– колени предательски слабеют.
«Это просто невыносимо». Головой мотаю, облизывая пересохшие губы. Не то что шить - думать даже не в состоянии.
– Аня, - перевожу расфокусированный взгляд на молодого хирурга, - Продолжи за меня, я себя неважно чувствую…
– Хорошо… - соглашается тут-же, - Я все сделаю, не переживайте…
– Ирина Павловна, помогите раздеться, - прошу медсестру, передавая Ане иглу.
Отхожу от стола и богом молю, чтобы не вырубиться в Темного. Что творит, а?
– Что вас тревожит? – спешивает женщина, стягивая с меня хирургический халат.
Вижу, как беспокоится, причем искренне. Хорошая медсестра. Мне ее недавно в смену поставили, да и… собственно, как и всю команду в целом. Даже интернов новых предоставили, и куда только мой Иван перевелся? Даже не позвонил, засранец.
– Слегка недомогаю, Ирина Павловна, спасибо за беспокойство, - успокаиваю женщину, стягивая перчатки.
– Выздоравливайте, Рината Андреевна, вы нужны этой больнице, очень…
– Ох, спасибо… - благодарю, намыливая руки, - Дальше я сама, идите, Ане помогите…
Спустя пять секунд, дверь операционной закрывается, а меня еще больше трясти начинает.
– Лев, зачем ты здесь? – возмущенно спрашиваю, облокачиваясь на металлическую раковину. Теряюсь. В панику себя вгоняю. Совершенно не понимаю, как вести себя в данный момент.
Боже, не свалиться бы…
Дышу. Просто дышу. Глаза закрыты, голова опущена вниз.
Неужели не видит, что творит со мной?
– Прости меня! – вдруг слышится в моем сознании.
Совсем не ожидала, аж дыхание спирает.
– Прости, глупца умалишённого…– вместе со словами его напряженное тело ко мне сзади прислоняется, и руки поверх моих ложатся.
– Что ты? – пугаюсь тут же, по сторонам оглядываясь.
Он с ума сошел? Передо мной стекло и, команда может увидеть, как я в воздухе растворяюсь.
– Тшш… - успокаивает, прижимая, меня к столешнице. – Никто не видит, все заняты.
– Лев, не смешно, - головой недоверчиво мотаю. –
– Этого не случится, обещаю… - перебиваю тут-же. – Я облажался на лестнице, признаю, - целует мой висок, посылая мурашки от макушки до пят. – Сам не ожидал этого, Рината. – осторожно разворачивает меня к себе.
Ох, какой взгляд сожалеющий! Аж пальчики неметь начинают.
– Прости меня, синеглазка! Не заметил, как обидел тебя, пока со зверем своим разбирался…
Прижимает к себе крепко, шапочку снимает, а после носом в волосы зарывается.
– Голову теряю от тебя, Рината,– крепкие руки неожиданно меня за талию приподнимают и на столешницу смело усаживают.
– Лев, боже, ты что творишь? – паниковать начинаю.
– Чшш…– резво вклинивается меж моих ног, – Дай просто тебя успокоить… – и к себе притягивает, вжимаясь всем своим твердым существом. – Маленькая моя, не обижу… Больше никогда не обижу, клянусь. – гладит мою спину, плечи… голову к себе прижимает.
И ведь верю. Правда верю…
Его тон, его эмоции, его прикосновения – бесследно забирают всю внутреннюю обиду.
Я расслабляюсь в его руках. И теперь, до неприличие непрофессиональное поведение в предоперационной, уже не кажется таким ужасным.
Сама жмусь к желанному телу. Жадно вдыхаю его опьяняющий аромат и млею от необъяснимой радости.
Мне хорошо с ним. Так хорошо, что я не сразу соображаю, как оказываюсь на заднем сидении его машины.
– Куда ты меня везешь? – пытаюсь встретиться с его взглядом. Не дает. Крепко удерживает на себе, зацеловывая шею.
– Похищаю тебя, Романова, – ловит мои губы своими. Боже, какие мягкие! Помогите! – Моя. Не хочу тебя делить, прости!
Ох… Святые небеса!
Я же не все карты заполнила. Специально отложила, чтобы было чем заняться во второй половине дня.
Господи, какие карты? Ну какие, к черту, карты, когда страстные губы Темного, по моему лицу гуляют, да так ласково, что мозги в желе превращаются. Ничего не замечаю. Ничего не вижу. Лишь чувствую, чувствую, чувствую…
Понимаю, машина мчит. Понимаю, мы до сих пор в тени. Понимаю, если он меня ласкать перестанет, я задохнусь.
– Рината! – вдруг отрывается от меня Лев. Вытягивает из машины. – Идем, маленькая.
За ручку к лифту ведет, а мне, словно ребенку капризному, хныкать хочется. Конфету отобрали, самую вкусную на свете.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы переодеться? – спрашивает, уже отпирая дверь своей квартиры.
– Зачем?
– оглядываюсь, концентрируя на нем удивленный взгляд.