Темный огонь
Шрифт:
И шею. Темпест прижала руку к шее, потом не выдержала и вернулась к зеркалу, чтобы проверить. Губы Дария оставили на коже горящее клеймо, свидетельствующее о том, что она принадлежит ему. Она смогла разглядеть этот знак - странную метку, пульсирующую, обжигающую и словно взывающую к нему. Темпест прикоснулась к ней и ощутила под пальцами опаляющий жар.
– Похоже, на сей раз ты вляпалась по-крупному, Расти, - тихо пробормотала она.
– И я не имею ни малейшего понятия, как теперь из этого выпутываться.
Она попыталась съесть хлопья с холодным молоком, но чувство одиночества пересилило голод. Ей дико хотелось увидеть его губы, то, как они
– Ты же не собираешься сидеть здесь и мечтать, Тэмпест, - твердо произнесла она, слегка удивившись тому, что назвала себя по имени, на котором настоял Дариус.
– Давай сделай что-нибудь, и перестать вести себя глупо.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы привести себя в порядок, и, погладив сонных леопардов, она вышла из автобуса. Тяжелые занавески на окнах не впускали свет внутрь, поэтому день показался ей ярче, чем обычно, так что ей пришлось зажмурить глаза перед его сиянием. Легкий ветер, мягкий и игривый, трепал ее волосы и одежду, шелестел среди листьев и потрескивал сосновыми ветками на территории их нового лагеря.
Воздух был наполнен ароматами сосны и полевых цветов. Недалеко журчала вода. Тэмпест без энтузиазма взялась за движок автобуса, наконец отрегулировав его как надо. Из-за ветра она почуствовала себя более одинокой, чем обычно. Цвета вокруг казались гораздо насыщеннее, когда Дариус был рядом. Да и весь мир был ярче, когда Дариус был здесь.
Одержимость. Неужели это было то, что с ней происходило? Темпест налила в бутылку воды и сунула в ее свой рюкзак. Она пойдет прогуляется до ручья и освежиться. Смоет всё это с себя. Насвистывая, сунув руки в карманы, она отправилась в путь, решив для себя, что присутствие Дария больше не будет преследовать ее. Но чем дальше она отходила от лагеря, тем быстрее чувство темного гнета стало догонять ее.
Она попробовала петь, но на сердце была тяжесть, ноги налились свинцом и каждый шаг давался с трудом. Страшная печаль росла в ней. Потребность увидеть Дария, прикоснуться к нему, знать что он жив и здоров - становилась нестерпимой. Она обнаружила ручеек и последовала за ним, он начал расширяться и превратился в бурное озеро, расположенное среди гор. Она сняла туфли и вошла в озеро, его ледяные воды помогли прояснить голову.
Дарий не мертв и не болен. С ним все в порядке. Связь же между ними выросла, так как он все чаще и чаще объединял свое сознание с ее. Близость которую они испытывали к друг другу не была создана для людей. Без его присутствия она ощущала себя потерянной. Вот и все. Все просто. Надо лишь научится жить с этим.
Темпест все дальше пробиралась сквозь поток, до тех пор, пока вода не стала омывать колени и убеждать ее следовать за течением. Она начала ощущать окружающих ее насекомых, их жужжание, сливающееся в постоянный гул. Они были вспышками цвета, которые жужжали тонкими крылашками. Она слушала так, как Дарий научил ее, в абсолютной тишине, если не считать воду, которая текла вокруг нее, сосредотачивая свои мысли на крошечных существах, в которых кипела жизнь.
Темпест наблюдала за блестяще-синими
Музыкальные ноты проникли в ее мысли, поскольку птицы затеяли концерт, так называемое состязание звуков. Различные виды соперничали за воздушные волны и старались превзойти друг друга. Она внимательно слушала, повторяя зкуки по себя, до тех пока она не стала уверенна, что знает каждую отдельную песню, каждый смысл, прежде чем она на них ответила.
Одну за другой она позвала их к себе. Протянув руки, она, уговаривая, пела для них, ее хриплое пение приманивало птиц с их ветвей и гнезд. Они летали вокруг нее, низко кружась, опускаясь, чтобы осторожно осмотреть ее, прежде чем опуститься на ее руку.
Следом, цокая и недовольно бормоча, прибежали белки, остановившись на краю берега. Медленно, с большой осторожностью, Темпест побрела к ним, не переставая разговарить с птицами. Они порхали вокруг нее, ворковали и заливались трелями своих любимых песен. Два кролика нерешительно выпрыгнули на открытое место, шевеля своими носами в ее сторону. Темпест замерла, дотягиваясь до них только своим сознанием, чтобы включить их в круг общения.
Первой, кто предупредил ее об опасности, была птица. Высоко паря над ними, ее острый взгляд уловил небольшое движение в кустах, которые находились в нескольких ядрах от собравшихся. Резкий тревожный вскрик, предупредил тех, кто был ниже, что они теперь не одни. Темпест развернулась также резко, как улетели птицы, а белки и зайцы умчались в безопасное место. На поляне осталась только она одна, а ее босые ноги все еще находились в воде. Человек, частично скрытый густым кустарником, был занят тем, что делал серию снимков. Он выглядел через чур знающим и, что хуже всего, слишком торжествующим. Он, очеридно, сфотографировал животных, которые сбились кучкой вогруг нее.
Темпест вздохнула и провела рукой по своим волосам. По крайней мере она не успела привлечь никого большого и необычного. Никаких медведей, лис и норок. Но она все еще могла видеть грязный небольшой скандальчик репортера с ее фоторгафией на обложке с заголовком «Жещина-птица «Темный Трубадуров». И то, что эта большая статья могла сделать. Как же ей удалось втянуть себя в такие неприятности?
– И снова, здравствуйте. Вы, походу, следуете за нами по пятам. Поприветствовала она Мэтта Бродрика, надеясь, что ее голос не выдавал тот страх, который она ощущала. Она ненавидела оставаться наедине с мужчинами, и эта извилистая речушка в отдаленной лесистой местности была примерно такой же одинокой, как это выяснилось.
– Вы сделали хорошие фотографии?
– О, да, - ответил он, позволяя камере свободно повиснуть на его шее. Он начал идти к ней, боязливо озираясь вокруг.
– Где телохранитель?» - спросил он с большим подозрением.
Ноги Темпест, двигающиеся сами по себе, побрели назад в середину потока, как только Мэтт Бродрик шагнул к ней.
– Я думал, этого охранника к вам словно приклеило
– С чего вы так решили? Я - механик, а не член группы. Приклеен он к Дезари - солистке. Такая у него работа. Если хочешь, могу в следующий раз, как его увижу, передать ему сообщение.