Темный Плохой Порочный
Шрифт:
Я не отодвинул свой стул от нее, даже когда разговор стал менее серьезным, и мы вернулись к своим ролям дружелюбных коллег. Лидия оживилась, отправив своей матери-вампирше парочку сообщений с обещанием, что она приведет ее жизнь в порядок завтра утром. Мне хотелось задушить эту женщину. От образа испуганной маленькой девочки, выглядывающей через перила на свою пьяницу-мать, у меня сжались кулаки. Эта девчонка словно создана из стали, и стальной корпус прячет весь груз, который она несет после стольких лет боли, страха и отчаяния. И это делает ее еще более прекрасной.
Кошачьи глаза Лидии светились при свечах, когда мы допили
— Я пьяна, — сказала она. — Но я прекрасно провела вечер.
Я расположил подбородок на ее макушке, вдыхая запах ее волос. Кокос и лаванда.
— Я тоже.
Она вернулась в вертикальное положение и улыбнулась мне. Я знал, что-то грядет еще до того, как она открыла свой рот.
— Рэйчел была твоей настоящей любовью? Единственной для тебя?
Я приподнял брови.
— Скорее ад замерзнет, чем я отвечу на этот вопрос.
— Но не сегодня. Сегодня ты ответишь мне, не так ли? Ведь я же рассказала тебе о своей маме.
— То есть, это что-то вроде око за око?
Она рассмеялась.
— Вроде того. Не знаю.
— Прежде чем полюбил Рэйчел, я любил одну девушку, сумасшедшую девчонку, которая мечтала убежать с цирком. Она была, словно огонь.
— Расскажи мне о ней.
— Она была молодой, сумасшедшей, безрассудной, талантливой… свободной… страстной. Красивой.
— Звучит, будто она была особенной.
— Она была очень особенной.
— Что с ней произошло? — спросила она, сосредоточенно глядя на меня своими зелеными глазами. Такими же глазами, как и у той женщины, о которой она говорила.
— Насколько я знаю, она сбежала и присоединилась к цирку, — я улыбнулся. — А я поступил в университет. Она умоляла меня пойти с ней, я умолял ее поехать со мной. Ничего из этого не получилось.
— Очень жаль.
— Наверное, — сказал я. — А может, и нет. Долгое, очень долгое время мне было жаль, пока я не встретил Рэйчел.
— Где вы встретились?
Я вздохнул.
— Пора спать, завтра утром у нас несколько встреч.
Она надула губы, и меня охватило желание пососать ее нижнюю губу.
— Не мог бы ты просто ответить на последний вопрос?
— Какое это имеет значение?
— Это имеет большое значение для меня, — сказала она. — Просто один короткий ответ. Побалуй меня.
Перед моими глазами появилась улыбка Катреи, умоляющей меня следовать за ней. Я вздохнул.
— Я встретил Рэйчел на работе. Мы работали вместе.
— На работе? — я мог видеть удивление на ее лице, она была так же удивлена, как и другие люди, которые знают меня, как корпоративного человека.
— Да, на работе. Это была ошибка, это всегда ошибка.
— Но она того стоила? Того, чтобы совершить подобную ошибку?
Я улыбнулся, поднимаясь со стула и потянув ее за собой.
— Иногда ошибки стоят того, чтобы их совершать, Лидия Марш, но только иногда.
Мы проехали на лифте всего три этажа, но это заняло целую вечность. Лидия стояла, прислонившись ко мне, и от ощущения ее руки на моей талии я почувствовал жжение в груди. Я знал, что должен оттолкнуть ее, по крайне мере, хоть немного отдалиться, включить свой профессионализм, но я не мог. Она так чертовски хорошо ощущалась
Лидия посмотрела на меня, ее глаза были такие бледные и чертовски красивые. Она стояла в коридоре, постукивая ножкой по полу и теребя ключ-карту в руке.
— Ну, думаю, спокойной ночи, — сказала она.
— Увидимся утром, Лидия. Завтрак в семь тридцать.
— Да, конечно, в семь тридцать.
Я отвернулся, направляясь к своему пустому гостиничному номеру, но в следующее мгновение Лидия схватила меня за руку, притягивая ближе к себе.
— Джеймс, подожди… просто хотела сказать, что я не болтушка. Никто не знает обо всем этом дерьме с моей мамой, кроме моей подруги Стэф и Стю, он тоже знает.
— Не переживай, Кошачьи глазки, я буду нем, как рыба, — улыбнулся я.
Она прикусила губу.
— Я не об этом. Я доверяю тебе. Просто хотела поблагодарить за то, что выслушал меня. Это действительно помогло.
— Рад, что смог помочь, — я почувствовал сухость во рту, в висках начало пульсировать. Иди спать, Джеймс, просто иди, блядь, спать.
— Я действительно наслаждалась сегодняшним вечером, — продолжила она. — Очень.
— Я тоже.
Я открыл дверь своего номера, а она продолжала стоять и смотреть на меня, теребя пальцами ключ-карту. Поворачиваясь к ней, чтобы попрощаться, я притворился, что не заметил этого. Лидия выглядела разочарованной, ее щеки пылали. Она продолжала теребить ключ-карту, пока та не выпала из ее рук. Тихо шепча проклятия, она наклонилась, чтобы поднять карту. Ее юбка приподнялась, обрисовывая сквозь ткань великолепную задорную попку.
Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.
Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.
Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.
Я всмотрелся в тишину своего номера: застеленная кровать, не распакованный чемодан на комоде, милый маленький кофейный столик, спутниковое телевидение, а затем, по глупости, обернулся назад и взглянул на своего зеленоглазого котенка.
Она все еще смотрела на меня, дверь ее номера была наполовину открыта.
— Спокойной ночи, Джеймс, — прошептала она.
— Спокойной ночи, Лидия, — сказал я, но не сдвинулся с места.
Мы смотрели друг на друга, воздух в коридоре словно сдавливал легкие, так чертовски сильно, что я едва мог дышать. Наконец, она исчезла в своем номере, оставляя за собой только скрип двери, как символ того, что путь закрыт.
Я открыл дверь ее номера еще до того, как щелкнул замок.
Она повернулась, шокированная от моего внезапного вторжения, но не успела ничего сказать, потому что в следующий момент я уже прижимался губами к ее горячему и грешному рту. Я подталкивал ее назад, пока она не потеряла равновесие и не врезалась в стену. Она застонала, открывая для меня свой прекрасный ротик. Ее язык слился в танце с моим без остатка, без ограничений, словно она ждала этого момента весь вечер. Возможно, так и было.