Темный прилив-2: Руины
Шрифт:
Не встретив ни малейшего сопротивления, острие смертоносного жезла вошло в землю и крепко засело в ней; командующий потерял равновесие, оступился, сделав несколько неосторожных шагов. Его глаза округлились от изумления, а затем кривой рот расплылся в какой-то дикой, сумасшедшей ухмылке, когда Корран приложил черную цилиндрическую рукоятку основанием к его животу. С тихим шипением оттуда вырвался ослепительно яркий луч чистой энергии. Еще несколько секунд йуужань-вонг стоял неподвижно, словно размышляя над тем, падать ему или нет, потом его рот ггриоткрылся, из него вытекла струйка крови. А затем Шедао из домена Шаи, предводитель йуужань-вонгов
Люк уже со всех ног мчался к Коррану, из последних сил пытавшемуся вытащить ноги из-под придавившей их мертвой туши.
— Не двигайся, сейчас я помогу тебе. Оперевшись на плечо мастера, кореллианин с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, сделал несколько шагов по направлению ко второму йуу-жань-вонгу. Джедай ткнул в его сторону острием светового клинка.
— Ты был свидетелем поединка. Ты знаешь условия сделки. Забирай тело и уходи.
Дэйн Лиан небрежно отмахнулся.
— Я не возьму тело. Он погиб от твоих рук, и теперь его останки принадлежат тебе.
Корран удивленно внимал словам вонга.
— Какой мне от них толк?
— Раз никакого, тогда наше дело здесь завершено, — Лиан крутанулся на пятках и быстрым шагом отправился восвояси, пока наконец не потерялся из виду.
Люк уже тащил Коррана к челноку, который несколько часов назад доставил их на поверхность Итора.
— Пойдем.
— Подожди секунду, — кореллианин указал на небольшой плоский предмет, лежавший поодаль от мертвого тела. — Мне нужна эта маска.
— Зачем?
Корран прикрыл глаза, борясь с вновь охватившим его чувством горечи и одиночества.
— Элегос. Я положу эту маску рядом с его останками. Пусть она будет служить ему напоминанием о том, что и вонгов вполне можно победить и что лишь его усилиями на Иторе наконец наступил мир.
36
Вернувшись в одиночестве на борт «Наследия страданий», Дэин Лиан принял на себя командование йуужань-вонгским флотом. Заняв апартаменты своего прежнего господина, он немедленно отдал распоряжение, подготовку к которому начал еще месяц назад, когда уяснил, как будет проще всего разобраться с Итором. Шедао Шаи тогда отверг его идею, но ведь истинный повелитель Лиана одобрил ее, а потому сейчас как раз пришло самое время привести план в действие.
Дюжина йорик-коралловых корабликов овальной формы вырвалась из своих гнезд, специально вживленных в тело «Наследия страданий», и устремилась в сторону планеты. Не такие замысловатые и утонченные, как кораллы-прыгуны, эти беспилотные суда обладали неким зачаточным интеллектом, который позволял им замкнуть луч довина-тягуна на планетарном ядре Итора и направить свое падение прямо в образовавшийся гравитационный колодец. Их внешняя оболочка заполыхала и стала с необычайной быстротой осыпаться, когда истребители ворвались в верхние слои атмосферы. В мгновение ока двенадцать крошечных судов разблетелись по дневной стороне планеты, став практически недосягаемыми для сил противовоздушной обороны.
В медицинском отсеке «Ралруста» неподалеку от громоздкого контейнера с бактой и плавающим внутри Корраном Хорном стоял адмирал Кре'фей и тревожно выслушивал отчет помощника, переговариваясь с ним через комлинк.
— Адмирал,
— Вспышки? Мне срочно нужно на мостик! Свяжитесь с «Химерой»! — щелкнув тумблером, адмирал отключил комлинк и повернулся к Люку Скайуокеру, чтобы узнать, что он думает о таком странном поведении йуужань-вонгов. Вопрос так и застыл на губах Кре'фея, так как джедая в этот момент, словно электрическим током, била дрожь, он корчился в агонии, привалившись к переборке.
Маленькие органические кораблики один за другим вспыхивали в воздухе над Матерью Джунглей, застилая околоземное пространство Итора непроглядной пеленой белесого тумана. Крошечные капельки росы оседали на верхушках самых высоких деревьев баффорр, дымка и влажный воздух служили отличным прикрытием для микроорганизмов, распыленных над джунглями и с немыслимой быстротой прокладывавших себе путь к поверхности планеты. Джунгли были для них, что стадо таунтау-нов для вечно голодного снежного монстра вампы. Пожирая все на своем пути, они размножались в геометрической прогрессии и продолжали распространяться по лесам беззащитной планеты.
Порождаемая бактерией черная слизь медленно сползала с крон деревьев, стекая по ветвям все ниже и ниже. Для живой природы Итора она была почти что кислотой, ветви и листья опадали от соприкосновения с нею, разнося вирус по самым укромным и потаенным уголкам джунглей. Пестрая древесная птица выпорхнула из гнезда и попыталась скрыться от карающей длани судьбы, но черные маслянистые пятна на ее крыльях в мгновение ока разъели ее плоть, отправив несчастное существо в последний пикирующий полет к поверхности планеты.
Длиннохвостая змейка-аррак плавно соскользнула со своего насеста и мертвой хваткой вцепилась зубами в пернатого. Урча от удовольствия, она заглатывала редкую добычу, еще не зная, что покончив с птицей, бактерия примется и за нее. Насытившись, змея отползла к своему лежбищу, но было уже поздно: буквально через несколько мгновений она забилась в жуткой предсмертной агонии, когда микроорганизмы принялись разъедать ее тело изнутри. Вскоре от нее осталась лишь зловонная лужица протоплазмы, которая стала быстро растекаться по окрестностям.
Ветви по-прежнему осыпались на землю, перенося туда все новые и новые колонии бактерий. Дерево разжижалось, производя достаточно протоплазмы для того, чтобы черная лужица вскоре превратилась в бассейн, а потом — в огромное озеро. Зловонная жидкость начала растекаться по нижним уровням Матери Джунглей, обгладывая корни растений, опрокидывая наземь гигантские многовековые деревья и пожирая их еще до того, как успевало замолкнуть эхо от ударов, сопровождавших их падение.
Ничто органическое на Иторе не могло противостоять вирусу. Бактерия вгрызалась в почву, уничтожая насекомых и даже своих собратьев-микробов. Она проникала в норы грызунов и наполняла собой туннели, выкопанные червями. Застигнутых врасплох подземных жителей смертоносная волна просто вымывала из своих убежищ, разъедая плоть и кожу, потом она возвращалась, чтобы завершить трапезу скелетом.