Темный принц. Трилогия
Шрифт:
— Прокатить тебя на Пине?
Дракон радостно повел крыльями.
Глава 7 УМНЫЙ В ГОРУ НЕ ПОЙДЕТ…
Как там говорят в легендах? Ничего не предвещало, ну и так далее по тексту. Так вот: ничего не предвещало… Мы довольно мирно и тихо (по сравнению с предыдущими похождениями) преодолели последний участок тропы. До небольшого порта на побережье — Дикона — оставалось пройти только тоннель, выбитый гномами в толще скал.
Тропа, вывернувшись из–за нагромождения камней, плавно влилась в накатанный тракт. Здесь мы и решили провести последнюю ночь на терйтории Темной
Не знаю, что ответил им моряк, но надеюсь, мы недолго пробудем в порту. Нарваться перед самым отплытием на стражу мне очень и очень не хотелось. С отца станется заблокировать все подходы к побережью так, что придется до корабля на пузе ползти, изображая из себя… ну что–нибудь неприметное и никоим образом не являющееся принцем из рода Властелинов.
Впрочем, об этом будем думать тогда, когда до места доберемся. То есть — завтра. А сегодня… Прежде всего я планировал выспаться и отдохнуть. А то что–то я в последнее время слишком часто чувствую себя словно свежеподнятый зомби. Да и выгляжу, наверное, не лучше оного. Все–таки эти светлые жуткие эксплуататоры.
Ночь прошла на удивление тихо и мирно. Мне по–прежнему не доверяли вахт, отчего я не сильно переживал. Так что как устроился на плаще с вечера, так на нем утром и проснулся. Причем — сам, а не от мерзопакостных воплей в очередной раз во что–то вляпавшейся команды. Да и оборотень вел себя как–то странно. Ни одной реплики на тему: «Темные — зло, так не лучше ли было их всех…» я не услышал. Надо попросить клиричку проверить рыжика, может, он приболел?
Торм же — под пристальными и любопытными взглядами остальных сотоварищей с нежностью любящей мамаши — стал распаковывать с таким трудом добытый «артехвакт». Тряпочка снималась за тряпочкой, и наконец нашим взглядам предстали… Наруч не самой лучшей ковки и нечто, отдаленно напоминавшее излюбленный наемниками моргенштерн. [8] Не самое гуманное оружие. Да и не в самом лучшем состоянии, скажем так…
8
Моргенштерн — разновидность кистеня. Представляет собой шипастый шар на цепи, второй конец которой крепится на рукоять. Дробящее оружие.
Лица команды, ожидавшей, что появится ужасно древний артефакт убойной силы, вытянулись в недоумении.
— И это что, ради этого… ради этой рухляди мы и лезли в ту мархангом ушибленную пещеру? — высказал общее возмущение Шамит.
— Ага! — Счастливому выражению лица гнома хотелось завидовать самой светлой завистью.
— И на что же твой «артехвакт» годен? — ехидно подначивал рыжик. — Ну кроме как сдать на перековку?
— Да ты! — взвился Торм. — Что ты вообще в этом понимаешь…
Перебранка светлых меня мало интересовала, так что я протянул руку и взял чем–то приглянувшийся мне наруч. Ну и ничего примечательного. Сила, конечно, чувствуется, но не особо большая. Так, средненькая. А сталь… исходя из предположения, что это работа гномов, могла быть и получше. Все вместе это выглядело как две соединенные с одной стороны шарнирами пластины, закрывающиеся на довольно примитивный замок с другой.
Ну
Я сжал руку в кулак и снова разжал. И ничего, наруч как наруч…
— Ди!!! — пронзительный многоголосый вопль пряма над ухом заставил меня подскочить и кувырком уйти в сторону от неожиданной опасности, и тут…
И тут я понял принцип действия именно этой части «артехвакта».
Мое тело от подошв сапог и до кончиков волос оделось в доспех. Легкий и гибкий. Насчет прочности ничего пока сказать не могу, не проверял, да и не хотелося особо. Единственное, что мешало — прорези в шлеме довольно узкие, так что видимость сразу стала прихрамывать на обе ноги.
— Диран, — Тайма укоряюще посмотрела на меня, — тебя не учили, что чужое брать нехорошо?
— Так это ж не чужое! — праведно возмутился я. — Это — наше. Мы все ради него жизнью рисковали. И вообще, как мне теперь из этого железа выбираться?
Гном подтянул отвисшую челюсть и недовольно пробурчал:
— Как влазил, так и вылазь…
Угу, так они и кинулись мне помогать. Пришлось самому изворачиваться. А всего–то и надо было, что успокоиться: тогда неожиданно появившийся доспех таким же образом пропал. Эх, если бы он хоть каплю напоминал драконьи латы нашей семьи, но не был тяжел и неповоротлив! Руку, на которой еще оставался браслет, сжало огненными тисками. М–маргу–у–ул!! Больно–то как!
Схватившись за столь стремительно раскалившийся браслет, я согнулся в три погибели, лихорадочно соображая, что же теперь можно сделать. Воинша, клиричка и эльфийка (вот уж чего не ожидал!) бросились ко мне. Но не успели они добежать, как все закончилось.
Я осторожно убрал руку и теперь сам ловил челюсть, вдруг возжелавшую отдать поклон земле. Доселе невзрачный браслет стал… совершенно другим!
Теперь он выглядел как широкая полоса темной чешуи, без каких–либо признаков застежек или иных креплений: три ряда типов, длины которых хватило бы доставить противнику пару не самых приятных минут, и схематическое изображение драконьей морды, только не нанесенное на поверхность, а словно впаянное в сам наруч. Вот это да!
— Вот это да… — вторя моим мыслям, выдохнула над ухом Тайма. — Легендарный доспех Элетта!
Хотя мне это ничего не говорило, но чувствовал я себя весьма и весьма неуютно.
— Правда? — Вангар в два прыжка оказавшись рядом, сжал мою руку и стал ее всячески крутить, разглядывая получившееся украшение. — Тогда то… Это должен быть «Открыватель Врат»!
И он победно указал на оружие. Да хоть отмычка от чертогов Доргия! Отпустите же мою руку!
— А если объяснить для непонятливых? — ехидно вклинился рыжик.
Вангар посмотрел на него затуманенным взором, встряхнулся и начал неспешный рассказ, больше похожий на сказку.
— Когда–то, очень давно был на свете такой воин — Элетт. И обладал он волшебным доспехом, который всегда был на нем. — Мою руку резко вздернули вверх. Не выдержав издевательства, я вырвал ее из цечкой хватки воина и спрятал за спину — во избежание… — И еще было у него волшебное оружие, против которого не могли устоять ни одни ворота, из чего бы их ни сделали.
Все дружно как но команде посмотрели на сиротливо лежащий на ворохе тряпок моргенштерн, а воин продолжал свое повествование: