Тёмный принц
Шрифт:
– Галлахер, – упавшим голосом произнес Ордерион, понимая, что в пылу обиды и гнева брат своими же руками рушит собственный брак.
Хотя… Возможно, его брак уже разрушен, но брат этого пока не осознал?
Хейди схватила мешочек, развязала его и уставилась на монеты.
– Сто седоулов, – хмыкнула она. – Как же, оказывается, «дорого» я стою…
Она перевернула мешочек над головой Галлахера. Монеты посыпались на него, словно град, ударяясь по столу, по полу и разбегаясь в стороны, как насекомые, желавшие поскорее удрать от предстоящей бури.
–
Развернулась и ушла.
Галлахер сидел, словно оплеванный.
– Не мое, конечно, это дело, – заметило существо, – но у жены твоей от меня припрятана заначка. Она сейчас соберется и уедет – это я тебе точно говорю. И больше ты ее не увидишь, горе-принц.
– Пусть едет, – прошипел он в ответ.
– Как знаешь, – пожало плечами существо и повернулось к Ордериону. – Закажи мне эль, пожалуйста.
Ордерион снял щит и поднял руку, зазывая трактирщика.
Галлахер подскочил с места и побежал к выходу.
– Думала, этот простофиля так и будет сидеть, – заговорщицки прошептало существо.
– Где Рубин? – особо не рассчитывая на ответ, спросил Ордерион.
– Я скажу тебе, где она, но только после того, как мы с тобой поговорим, – пообещало существо.
Ордериону стоило огромных усилий не подскочить с места и не понестись по заставе с криками: «Рубин!» Он так долго добирался сюда, до этого места, до этого момента, что вопросы судьбы и благополучия всего мира хотелось оставить «на потом». Или и вовсе забыть о них, сделав вид, что не существует ничего, кроме Рубин и его стремления еще хоть раз взглянуть ей в глаза.
Трактирщик принес эль и поспешил удалиться, а Ордерион вскинул руку и вернул щит на место.
Существо отпило напиток и удовлетворенно улыбнулось.
– М-м-м, варить эль вы научились отменный. Жаль только, что достижений, за которые я могу похвалить ваш мир, так мало.
– Считаешь нас дикарями? – Ордерион одарил нечисть презрением, сочившимся сквозь прищур.
– Вы создаете прекрасную архитектуру, но живете в домах без водопровода. – Существо провело ладонью по столу, смахивая с него крошки. – Вы украшаете витражами окна своих замков, но продолжаете пить из металлических кубков и чаш. Перед вами открыты такие возможности, – ее лицо засветилось непритворным одухотворением, – но треть вашего населения до сих пор не умеет ни читать, ни писать. Пройдут тысячи лет, сменятся декорации, но вы все так же будете достигать успеха в одном и оставаться безнадежно отсталыми в другом. Потому что ни одно достижение не способно изменить главное – вашу эгоцентристскую природу.
– Я сделаю вид, что понял каждое слово из твоей тирады. – Ордерион брезгливо скривил губы. – Говори, что хотела сказать, я кивну и быстро откланяюсь.
– Выход там. – Существо указало на дверь и рассмеялось. – Беги, я тебя не держу!
Хейди вернулась в комнату и прижалась спиной к двери.
– Что произошло? – Рубин встала с кровати. – Почему ты выглядишь как прежде? И где Ди?
– Галлахер и Ордерион здесь. Ди специально пошла в трактир, чтобы встретиться с ними! Она вымогала у них седоулы и в итоге заключила с Галлахером уговор: через пять дней его люди доставят сюда сундуки с монетами.
– Нет! – выпалила Рубин. – Нельзя давать ей седоулы, пока мы не узнаем, что она задумала!
– Ди использует нас, – покачала головой Хейди, вытирая слезы, бегущие по щекам. – Ей веры нет! Нужно уезжать, Рубин. Твой отец – король. Ди сама говорила, что рассказала ему свой план и он отказался ей помогать. Возможно, твой отец знает, зачем ей нужны седоулы и что она собирается с ними делать. – Хейди прошла в комнату, схватила мешок и начала складывать в него вещи. – Ты со мной или мне ехать на поклон к Дарроу одной?
– Все седоулы у Ди! Мы даже за лошадей заплатить не сможем! – напомнила Рубин. – И уже вечер! Куда мы поедем?
– У меня припрятано пять монет в кошельке на подвязке. – Хейди похлопала себя по бедру. – С продажи скатертей и посуды в Зароне удалось выручить больше, чем Ди рассчитывала. Этого хватит, чтобы заплатить за лошадей и купить еды.
– А где мы будем ночевать?
– В лесу! – воскликнула Хейди.
– Вдвоем? – не поверила своим ушам Рубин. – Опомнись! Отправимся завтра на рассвете, а сегодня запремся здесь и переждем.
– Останешься сейчас – завтра со мной уже никуда не поедешь, – покачала головой Хейди, продолжая набивать мешок вещами. – Раскиснешь при виде Ордериона и начнешь думать не головой, а чувствами!
– Я не собираюсь встречаться с Ордерионом, – покачала головой Рубин.
– Зато он так и жаждет встретиться с тобой. – Хейди затянула на мешке завязки и перекинула его через плечо. – И запертая дверь твоего темного принца не остановит. Спрашиваю в последний раз: ты едешь со мной или остаешься?
– Еду, – кивнула Рубин, начиная быстро собирать пожитки.
Она набила мешок, обула сапоги, накинула плащ, спрятав голову под капюшон.
– Идем! – скомандовала Хейди и открыла дверь.
Тут же остановилась. Галлахер поджидал их у противоположной стены коридора. Сначала Хейди отступила на шаг, и Рубин едва с ней не столкнулась.
– Боги, – прошептал Галлахер, заметив обугленные руки некогда прекрасной туремки.
– Пойдем, Рубин, он ничего нам не сделает. – Хейди схватила ее за руку и практически поволокла к лестнице.
Галлахер действительно ничего не сделал. Он остался стоять в коридоре.
Хейди и Рубин вышли на улицу и направились прямиком к конюшне. Им наперерез вышли Хорн и Саж.
Рубин подняла голову, одаривая их гневным взглядом алых глаз, и воины в ужасе отпрянули.
– Лучше не мешайте, – предупредила она, и те уступили дорогу.
С конюхом договаривалась Хейди. Рубин ждала на улице, пряча лицо от случайных прохожих и от Сажа с Хорном, которые внимательно наблюдали за ней, стоя поодаль.