Темный разум

Эшер Нил

Так и не расслабившись, он потихоньку перемещался в ее сторону. Изабель точно знала ход его мыслей. Он считал, что его единственный шанс — снова завладеть оружием. Что ж, Трент, очевидно, не ознакомился с доступной информацией о капюшонниках, иначе он бы знал, что ей не может навредить оружие слабее протонной пушки. Парень начинал ее раздражать. Пускай она превращается в капюшонника — его она может превратить в дымящуюся кляксу одним только выстрелом из притороченного к панцирю оружия. Продолжая сражаться с языковой программой, она дернула одной из нижних конечностей, пренебрежительно отправив пистолет прямо к хозяину.

— Ну…

убей… меня.

Дурачина не медлил. Он бросился вперед, покатился кувырком, схватил левой рукой пульсар и вскочил на ноги. Подавив желание кинуться на него, Изабель отвернулась. Даже если она практически неуязвима, ей не слишком охота потерять хоть один глаз или какой–нибудь полезный манипулятор — жди потом, когда они вырастут заново.

Очередь из пульсара прошила туловище снизу вверх. Изабель ощутила легкие толчки и быстро улетучившееся тепло. Изнанка капюшона, которую продолжал сверлить пульсар, нагрелась сильнее, потом стало совсем горячо, и тело омыла волна жара. В сущности, это было даже приятно. Раздался короткий гудок: пистолет сообщал хозяину, что заряда осталось лишь на несколько выстрелов. Изабель дождалась, когда Трент опустошит магазин, и отвернулась, не желая смотреть, как он пытается перезарядить оружие — торопливо и неуклюже из–за сломанной руки. В итоге он уронил на пол и пустые, и полные обоймы с энергией и сжатым азотом. Трент задыхался, он даже не попытался подобрать упавшее. Изабель опять замерла. Его уязвимость оказалась такой соблазнительной. Но наваждение разрушилось, когда Трент, задрав ствол, поскреб им по своей проклятой серьге. Вот тут она разозлилась. Сейчас эта серьга раздражала ее — как напоминание. Фиолетовый сапфир был точно такого же цвета, как ее человеческие глаза — когда они у нее еще были.

— Ты закончил? — поинтересовалась Изабель. Синтезирующая голос программа наконец установилась. — Может, хочешь еще немного попинаться, или чему там тебя учили?

Он стоял, глядя на нее, а Изабель в это время пыталась отвлечься, размышляя, как бы половчее приклеить переносной голосовой синтезатор к панцирю.

— Закончил. — Трент с трудом засунул оружие в кобуру и принялся нянчить больную руку.

— Тогда ступай в медотсек, наложи шину, — велела Изабель. — По крайней мере автодока Спир нам оставил.

Она отодвинулась от двери и попыталась застыть неподвижно, хотя своевольные лицевые манипуляторы продолжали жадно тянуться к добыче. Помедлив, мужчина шагнул вперед, наклонился, подобрал обоймы — и вышел в коридор. На лице его читалась осторожность — но отвращения, как ни странно, не наблюдалось. А Габриэль, скорее всего, не смог бы сохранять невозмутимость. Он был ксенофобом — и ненавидел бы ее так же, как раньше ненавидел прадоров и людей — «моллюсков». Возможно, именно поэтому Изабель с ним и не церемонилась. Однако следует признать, что реакция Габриэля на нее была более естественной.

Она решила, что противоперегрузочное кресло возле пульта будет мешать, и, опустив капюшон, подвинула его. Кресло сорвалось с креплений и врезалось в стену рубки, а Изабель нависла над панелью управления, изучая изображение чужого корабля на слоистом экране. Запоздало сообразив, она закрыла бронеставни — хотя переднее щитостекло толщиной в десять дюймов, залп из энергетического оружия способен причинить вред даже ей. А чужой корабль меж тем включил реактивные двигатели, подходя ближе, и Изабель направила не него луч коммуникатора.

— Привет, —

послала она сообщение, — рада, что тут кто–то объявился — иначе нам предстояло бы очень долгое путешествие.

Она благоразумно решила не транслировать свое нынешнее изображение.

Ответа не последовало, но Изабель понимала, что ее корабль сейчас непрерывно сканируют. Сенсорами она следила за чужим звездолетом, но единственный рельсотрон пока не активировала. Да в этом и не было нужды — она могла запустить пушку, прицелиться и выстрелить за считаные миллисекунды. Во всяком случае, ни один из врагов, способных искать ее тут, не стал бы тратить время на злорадство, а сразу открыл бы огонь. Или предпочел бы взойти на борт и разобраться с противницей лично. Сама она поступила бы именно так. Странно, однако, что сидящие в другом корабле — враги они или нет — упорно молчат.

Трент…

Она и забыла о нем. А тот тем временем только что открыл шлюз, ведущий к маленькому аварийному шаттлу. Несомненно, он надеялся добраться до чужого корабля, считая, что там его шансы на выживание возрастут. Изабель проследила, как он затаскивает свои шмотки в шлюз, — и закрыла за ним дверь. Обе двери.

— Трент, — сказала она, — я позволила тебе выстрелить — один раз, только чтобы продемонстрировать всю тщетность попыток меня убить. Теперь я разрешила тебе попробовать бежать — из тех же соображений. — Конечно, она солгала. Если бы он додумался вывести из строя датчики шлюза, то скрылся бы раньше, чем она заметила. — Еще одно подобное проявление глупости — и я разорву наше соглашение. Посиди, подумай, как это будет.

Она и сама не прочь вообразить, как это было бы восхитительно.

Он хотел что–то сказать, но Изабель отключила микрофон. С Трентом она разберется позже. Вернувшись к картинке на экране, она заморгала рядами глаз, уверенная, что, пока она ненадолго отвлеклась, тут промелькнула какая–то тень. Мысленно она вновь прокрутила несколько последних секунд. Вот она, тень — на миг сгустилась у внешнего выхода чужого корабля, рванулась в сторону «Залива мурены» — и исчезла из поля зрения.

Изабель проверила информацию с датчика, но, как ни странно, ничего не обнаружила. Ее сенсоры должны были засечь эту движущуюся тьму, как засекла камера. Выходит, ее сенсоры осрамились, а значит, либо кто–то взломал корабельные системы, либо кто–то или что–то воспользовался изощренной маскировкой. Она немедленно сконцентрировала внимание на всех выходах в открытый космос, одновременно активировав лазеры и загрузив в них программу зачистки — теперь орудия располагались так, чтобы наверняка поразить любой объект размером с человека и крупнее, который появится возле корпуса звездолета.

— Ай, — произнес голос в ее голове, и все лазеры отключились.

Короткое, глупое междометие — но Изабель отчего–то охватил ужас. Она не могла даже отследить, откуда пришел звук или каким образом отменилась ее команда, поданная лазерам. Получается, их действительно взломали — нечто проникло и в корабельную компьютерную сеть, и в ее хайманскую суперсистему.

— Торвальд Спир, — задумчиво произнес голос.

«Залив мурены» дернулся и содрогнулся, словно какой–нибудь великан схватил корабль и потряс, чтобы проверить, что там гремит внутри. Потом корпус истошно завизжал — будто под тысячью скребущих когтистых лап. А затем Изабель увидела предупреждающий значок, сигнализирующий о том, что сервисный люк двигательного отсека открыт.