Темный
Шрифт:
— Разве я не говорил, что мальчишка под моей ответственностью? — Холодно осведомился все тот же голос.
«Мальчишка!» — Возмутился Есай, подымаясь на ноги. — «А сам то…»
— Он ставит под угрозу все наши планы! — Настоятель навис над спокойно стоящим перед ним колдуном.
— Слушай, борода, отстань от парня, а то я сам поставлю под угрозу ваши планы. Понятно? — Сказано это было тоном, подразумевающим лишь один ответ, причем — утвердительный.
— Э-э… ну да… — Промямлил Вонг-Ву, но быстро взял себя в руки. — Но этот
— Я САМ им займусь. — Сказал Зен и развернулся к Есаю, уже успевшему прийти в себя.
— Ты не перетянешь меня на свою сторону. — Только лишь вздохнул он, глядя в то место где, скрытые непроницаемой тенью, были глаза колдуна. — Так что лучше сразу убей.
— Убить? Тебя? — Усмехнулся колдун. — Нет, мой вечно приносящий проблемы друг, и еще раз нет. Поверь, я никогда не стал бы пользоваться этим, если бы ты не усугубил свое положение до такой степени. — Сказав это, Зен достал монтировку и что-то коротко прошептал.
В ту же секунду, символы, вырезанные на гранях его инструмента, засветились ярко-алым сиянием. Это было последним, что успел увидеть Есай, перед тем как потерял сознание.
Остальным же повезло меньше, их взору предстало весьма неприглядное зрелище — вновь оказавшееся на полу тело монашка затряслось в диких конвульсиях, в глазах его застыл ужас, а рот был раскрыт в беззвучном вопле.
Не в силах наблюдать за этим, боевые монахи отводили глаза, а Пэй даже тихонько всхлипнула. Лишь Мудрейший остался абсолютно равнодушен к происходящему, что не укрылось от внимания Эзенгрина. Сам-то он в это время непрерывно контролировал состояние Есая, тело которого разыгрывало этот спектакль.
— Да перестань ты уже! — Выкрикнула, наконец, Пэй и разрыдалась.
— Чтож, — нехотя протянул Зен, — думаю, с него пока хватит. Надеюсь, он надолго запомнит этот урок.
— Так он еще жив? — Изумился Вонг-Ву, глядя на бледное лицо монашка.
— Жив он, или нет — это не твоя забота. — Резко ответил колдун. — И вообще, вам всем заняться больше нечем? Разве вы не должны сейчас готовиться к моей отправке? Канцелярия сама себя не взорвет!
— Здравствуй. — Сказал Красная Смерть, появляясь за спиной женщины.
Женщина была немолода, но все еще красива. Она не вздрогнула от неожиданности и даже не обернулась — ей вполне хватило отражения в большом зеркале, перед которым она расчесывала волосы.
— И ты здравствуй, Тин. — Сухо ответила она.
— У меня теперь другое имя.
— Знаю, ты и сам теперь другой. Называя тебя этим именем, я хотела, чтобы хоть что-то стало как раньше.
— Для меня и раньше не было ничего хорошего, так зачем пытаться вернуть прошлое? Жизнь Тина была невыносимой в этом месте. Он был здесь несчастлив.
— А Красная Смерть нашел свое счастье? По твоему виду и не скажешь. — Иронично приподняв бровь, заметила женщина.
— Просто я несколько дней подряд был в дороге…
— Я не об этом. Я заметила,
— Как и все дети. С возрастом это проходит.
— Не у всех.
— Я — не все.
Повисло напряженное молчание.
— Можно спросить? — Наконец решилась женщина.
— Попробуй.
— Неужели здесь было настолько невыносимо? Я ведь старалась дать тебе все лучшее. Почему ты ушел и стал убийцей?
— Убийцей я стал за несколько месяцев до того как ушел.
— О чем ты? — Удивилась женщина.
— Помнишь клиента, который упал с лестницы и проломил себе голову? Так вот на самом деле все было несколько иначе. Сперва я ударил его по голове, а потом спустил с лестницы.
— О Духи! Зачем?
— Он был пьян и принял меня за одну из твоих девочек. А может и не принял, что еще хуже. Когда он прижал меня к стене, я стал защищаться, и все получилось так, как получилось.
— Вот значит как. — Женщина, наконец, обернулась и посмотрела в ледяные глаза сына. — Если бы ты не ходил по запретному этажу и стриг волосы, этого бы не произошло.
— Если бы я не жил с тобой в публичном доме, то этого бы уж точно не произошло.
— То есть ты меня винишь в том, что стал убийцей? — Выкрикнула женщина. Самообладание начало ее подводить, она знала, что долго не продержится.
— Дело не в том кто виноват, а в том, что мне это понравилось. Я много думал об ощущениях, которые тогда испытал и решил пойти в наемники, чтобы попробовать еще. А потом еще и еще… Быстро выяснилось, что меня привлекает не столько убийство, сколько азарт смертельного поединка.
— И ты дрался, пока тебя не заметила Канцелярия Повелителя Драконов?
— Да. Став Воином в Красном я встречался со все более и более опасными противниками.
— И довел себя до такого состояния, — печально констатировала женщина.
— О чем ты? — Спросил Красная Смерть.
— Ведя подобный образ жизни, ты постепенно разрушаешь свою личность, превращаешься в безэмоционального истукана, одержимого жаждой боя. Но знаешь… — женщина запнулась, и из ее глаз потекли безуспешно сдерживаемые слезы, — …знаешь, ведь еще не все потеряно! Если тебе невыносимо видеть собственное отражение, то не все потеряно! Ты еще можешь измениться!
— Измениться? — Равнодушно произнес Красная Смерть, стараясь не замечать две мокрые дорожки на лице матери. — Зачем мне меняться?
— Да затем, что выбранный тобой путь ведет к разрушению. Ты разрушаешь все, что встает у тебя на пути, и точно также ты рано или поздно разрушишь себя! Разве ты не понимаешь?
— Понимаю. — Чуть помедлив, ответил юноша. Он хорошо знал свою мать и представлял, что ждет его здесь, но все равно оказался к этому не готов.
— Тогда почему ты продолжаешь этим заниматься?