Темпус
Шрифт:
— Карау-ул! — раздались на весь подъезд истошные вопли. — Насилу-ю-уть!
Молнией пропав из виду, Клавдия Семеновна с такой силой захлопнула за собой дверь, что с потолка должно быть посыпалась штукатурка. В наступившей тишине отчетливо защелкали многочисленные замки и задвижки. Тлять, не повезло. Жди теперь очередного визита милиции. Впрочем ладно — отомстил немного, хоть какая-то радость.
Тяжко вздохнув, я подобрал полотенце и буравящим взглядом уставился на полученную посылку. Раз до сих пор не рвануло, при всей этой беготне — значит не бомба. Хотели бы убить — не мудрствовали бы так. Идти на кухню за ножом было лень, так что
Примотав нож к палке от швабры, я спрятался за дверью и, уперев другой палкой посылку в стену, принялся аккуратно разрезать картон. Захрустев, на пол посыпались мириады пенопластовых шариков, а следом за ними и обрывки пупырки, подогревая мой интерес. Черт, этот наполнитель кончится когда-нибудь или нет? Небольшая вроде коробочка, а упаковки как в здоровенном чемодане.
Наконец, мои усилия были вознаграждены. Маленькое, с кулак размером, растение, замотанное в целлофан. Уже в горшочке, с аккуратно стянутыми в пучок ветвями. Что-то мне страшновато его в руки брать — неизвестный науке вид. Вдруг ядовитое? Даже на картинках подобного не видел, а уж повидал много всякого — одна партизанская война в джунглях чего стоит.
Хотя постойте… Видел!
Больше всего росток походил на герб с посылки — золотистый дуб с широкими ветвями.
И как это прикажете понимать?
Не успел я отойти от двери, как звонок начал тут же надрываться вновь. Неужели прекрасная незнакомка передумала и решила сдаться?
Увы, но вместо красавицы-курьерши за дверью обнаружился сияющий Макс.
— Взяли! — радостно выпалил он. — Всех до единого!
— Очень рад. — зевнул я, захлопывая дверь прямо перед лицом напарника и спасая содержимое холодильника.
Звонок тут же начал яростно пиликать, передавая все нетерпение компаньона. От же не терпится человеку…
— Уйди, противный… — взмолился я. — Дай хоть позавтракать спокойно!
Трезвон и не подумал умолкнуть — наоборот, увеличил частоту, очередями трелей вгрызаясь в мозг. Пришлось открывать. Мой укоризненный взгляд не произвел на Макса никакого впечатления, равно как и палец, указывающий на часы.
— Потом пожуришь, потом. — засуетился он, пытаясь бочком протиснуться на кухню. — Знаю что рано.
— Кого взяли-то?
— Тех самых, что под руководством той сволочи работали.
— Депутата?
— Агась. На суде-то его оправдали, но если эти расколются — точно прищучим. Да и информация о той девке в гробу должна выплыть — они же ее похищали, а не кто-то другой. И вообще — одевайся давай поживей, а то самое интересное пропустим.
— Мм?
— Инквизитор допрашивать будет. — хитро прищурился напарник.
Да уж, на это и впрямь стоило посмотреть. С этим кадром — точно расколются, к гадалке не ходи. Инквизитор, в миру — Алексей, он же — брат Алексий, пришел в нашу контору… из монастыря. Естественно, первое время шутки не смолкали, но лишь до тех пор, пока наружу не вылезла истинная сущность новичка. В одиночку укатать банду из двадцати трех отморозков — дело, достойное уважения. Сам выследил, подловил,
— Ладно, одеваюсь. — вздохнул я. — И не трожь салат, сволочь.
— Какой салат? — кристально честным голосом отозвался Макс с кухни. — Ничего не знаю.
Следом раздалось подозрительное шуршание.
Глава 7. Не у всех бывает "кофе в постель"
Холодно. Жестко. Больно. Что со мной?
— Что с ним? — раздался приглушенный голос неподалеку.
— Да какая разница? — равнодушно бросили в ответ. — Пусть валяется. Бомж какой-то. К утру не очухается — в перегонку отправится. Сам знаешь — конвеер поползет и… чвяк его.
Нет. Не хочу чвяк. Очень.
И вообще — сам ты бомж! А я… Упс. Даже имя не могу вспомнить. Что это за конвеер? И запахи — мерзкие и вонючие. Как на свалку попал. Надо выбираться. А то чвяк.
Сил не было даже на то, чтобы поднять руку, но я все же смог превозмочь дурноту и рывком приподняться. Увы. Тело слушаться отказалось категорично, и мгновенно упало обратно навзничь, будто поломанная кукла. Больно. И холодно. На камнях что-ли лежу?
— Смотри-ка! Очухался!
— Воды… — просипел я пересохшим горлом. Звук получился премерзким, шипящим.
— И охота тебе со всякой алкашней возиться… — пренебрежительно фыркнули справа.
В тот же момент чьи-то крепкие руки обхватили меня за плечи и приподняли, аккуратно придерживая.
— Не оставь нуждающегося в беде, Глеб. — спокойно сказали над ухом. — Так сказано в писании.
— А про то, что он блохастый и заразный — в писании не сказано? — ехидно раздалось в ответ.
— Ты как, бродяга? — спросили уже меня. — Живой?
— Нет. — прохрипел я и тут же закашлялся. — Воды…
— Глеб, подай. — попросил мой спаситель. — И заканчивай вредничать.
Глеб хмыкнул, но просьбу выполнил. В зубы тыкнулось что-то железное, до крови раскроив рану на губе. Я лишь зашипел от боли — на большее не оставалось сил, и принялся жадно глотать живительную влагу. Вода была прохладной и чуть солоноватой от крови, но все же чертовски вкусной. Последний глоток выпивать не стал — выплюнул на руки и растер по лицу. Не кожа, а корка. Вместо лица — сплошные раны, наполовину затянувшиеся… Сколько же пролежал без сознания?
Незнакомец, увидев, что я творю, сочувственно вздохнул и полил еще немного. Попытка протереть глаза успеха не принесла — слишком сильно прилипла к ним грязь. Грязь? Скорее — запекшаяся кровь… Господи, как же я наверное выгляжу…
После умывания в голове немного прояснилось — наконец-то смог продрать глаза и оглядеться. Надо же — и вправду свалка. Хотя нет, над головой — крыша. Скорее — мусороперерабатывающий завод. Теперь понятно, что за "чвяк" меня ожидал. Как я здесь очутился, черт подери?!