Тень былой любви. Повесть в трёх частях
Шрифт:
Кира включила ноутбук и поискала какую-то песню. Когда заиграла знакомая мелодия в ритме румбы, Герман вновь подошёл ближе, приглашая возлюбленную на танец.
– Обожаю танцевать! – было видно, что Кира искренне наслаждается происходящим сейчас, – и как же ты классно двигаешься… ммм…
Поворот… ещё один…
Наблюдая за тем, как Кира откликается на его ведение, Герман испытывал истинное наслаждение. Видимо, недаром в прошлый раз их отношения приостановились – чтобы она хоть чуть-чуть пришла в себя и смогла позже открыться ему со своей настоящей
Она была, словно диковинный цветок, которому нужно время, чтобы раскрыться окончательно. И Герман понял, что в этот раз он будет ждать, сколько потребуется.
Кира растворялась в танце, словно сахар в горячей воде… Движения Громова были столь лёгкими и профессиональными, что она совсем потеряла счёт времени. Под финальный аккорд песни он аккуратно «пританцевал» её на диван и присел рядом.
Чудесный вечер! – сделав глоток чая, парень легонько провёл рукой по щеке своей леди.
Он искал и не находил подходящих слов, чтоб описать своё состояние. Герман был настолько встревожен происходящим, что боялся лишний раз затронуть тему их с Кирой отношений.
Лишь бы она оставалась рядом…
Тем временем Аверина заварила свежий чай и поставила чайник на подставку. Глядя на Германа, она в очередной раз поймала себя на мысли, что была полной дурой, когда послала его.
Они засиделись до позднего вечера.
Взглянув на часы, Герман удивленно усмехнулся:
– Надо же, уже полдвенадцатого. Пора бы ехать…
Чуть склонив голову набок, Кира положила руку поверх руки Германа:
– А если я попрошу тебя остаться сегодня со мной, это будет очень неприлично? Как думаешь?
Она пристально посмотрела на Громова, и он увидел, как заплясали озорные огоньки в её огромных синих глазах.
Он коснулся губами её руки и притянул ближе к себе.
– Останусь, – с этими словами Герман улыбнулся и приник к губам возлюбленной.
Глава 9
С того самого дня они не расставались. В какой-то момент Герману надоело каждый день кататься на другой конец Москвы, поэтому он решил действовать решительно.
Поначалу он предлагал переехать к нему, но Кира наотрез отказалась жить с матерью и отчимом Громова, объяснив это многолетней привычкой к жизни без родителей под боком.
– Да и зачем, если у меня своя квартира?
Он не стал спорить. Перевёз свои вещи, объяснился с Анной Николаевной, и несмотря на её протесты отправился навстречу своему счастью. И кажется, наконец, почувствовал себя удовлетворенным… Вот только…
Они жили вместе уже пару недель.
Крыши домов озарял красивый рассвет, а Герману хотелось кричать в эту холодную утреннюю пустоту – то, что он всеми силами старался отогнать от себя и забить любыми другими эмоциями, вдруг вырвалось наружу и теперь терзало его несчастную душу.
Именно сегодня почему-то по сердцу будто полоснули ножом.
Он сидел у неё на кухне и пил остывший чай.
Он вспомнил тот случай, когда не вовремя позвонил возлюбленной.
Воспоминания о том чёрном дне захлестнули Громова с головой. Он вновь почувствовал себя преданным, и это осознание обожгло лёгкие адским пламенем.
Стало трудно дышать, и Герман рванул оконную ручку на себя, впуская в кухню свежий воздух.
«Фух… Полегчало.»
В этот момент в дверном проеме он заметил Киру, которая с удивлением наблюдала за происходящим.
– Эй, ты чего это?
– Нет, ничего. Ничего.
Но его застывший взгляд говорил об обратном. Именно сейчас ему так хотелось высказать ей всё, что накопилось за эти полгода… Но он так же понимал, что это действие полностью лишено смысла…
Он ведь сам написал… Сам вернул… Всё сделал сам… Зачем?
В конце концов Герман справился с эмоциями, после чего подошёл и крепко обнял Киру, целуя в макушку:
– Теперь я всегда буду рядом с тобой.
– Что на тебя нашло? – настороженно спросила Кира, которая отошла от Громова и теперь помешивая какао в высоком стакане. Доселе она не видела Германа в таком состоянии и очень удивилась.
– Просто запомни, – с этими словами он нежно коснулся кончика её носа, а после налил себе ещё чаю.
Завтракали молча.
Герман всё обдумывал своё утреннее состояние и пришёл к выводу, что ему плевать – было и было, сейчас-то она с ним! В глубине души он и сам понимал, что сам проворонил Киру из-за собственной нерешительности. Ну что за дурак! Ведь она спрашивала, впрямую, что он хочет от этих отношений.
А он что? «Не знаю, не могу загадывать, как получится» … И это той, которая уже обожглась на неудачном замужестве, и состояла в отношении с так-себе-типом? Вот же дурак! Конечно же, ей хотелось слышать хоть что-то о стабильности и долговечности, а он?!
Зато подобные мысли наконец заставили Германа посмотреть на ситуацию под другим углом. Он до последнего во всем винил Киру, но теперь понял, что и сам был причастен к её постыдному решению.
Стоя спиной к кухонному столу, Герман смотрел в окно и думал. Потом произнес:
– Кир? Ты тут?
Она подошла и прижалась к Герману сзади.
– Тут.
– Я очень люблю тебя.
Герман почувствовал, как она прижалась к нему всем телом и громко вздохнула. Почувствовал и понял, что он сделал совершенно правильный выбор, перестав заморачиваться на прошлых поступках любимой женщины. Какая, в конце концов разница, если сейчас Кира находилась рядом.
В этот день у Киры был просто вал заданий.
Арсений явился в офис не в настроении и кинул рюкзак под стол.
Потом он долго и очень злобно что-то набирал на клавиатуре, после чего озвучил отделу, что у них большие неприятности по финансовой части.
Ирма также с самого утра не находила себе места, и потому постоянно измывалась над новенькой. Бренд-менеджер прекрасно понимала, где она косячит, но искренне надеялась, что все недочёты спихнут на Киру и вышвырнут её к чёртовой матери из конторы, а Ирма останется.