Тень чужака
Шрифт:
— Наташа, может, перейдем на «ты»?
— Ну… если на «ты», все же тебе лучше уехать сейчас.
— Да?
— Да. Потому что брат может вернуться раньше. Я позвоню Дэйву Коулмену. И попрошу, чтобы он провел тебя вниз по Инне хотя бы через протоки. Иначе ты можешь застрять.
21
Когда они спустились на причал, Коулмен, подходивший к Грин-кемпу на своем катере, был от берега уже ярдах в ста. Увидев их, махнул рукой;
— Только, Миша, со мной при Коулмене говори по-английски. Ладно?
— Ладно.
После того, как катер Коулмена ткнулся в доски и бакенщик набросил цепь на крюк, он легко, одним прыжком выбрался на причал. Остановившись перед Шутовым, сказал:
— Мистер Шутов, какое счастье, что вижу вас живым. Когда мы с Ларри увидели вас у меня на веранде, я был уверен, вы не выживете. Если бы это случилось, я бы никогда себе этого не простил.
— Ладно вам, мистер Коулмен. Вы же здесь ни при чем.
— Очень даже при чем. Это случилось у моего дома.
Бакенщик был среднего роста, крепким, с волосами и усами цвета лежалой соломы. От его продубленной ветрами загорелой кожи, казалось, пахло свежим яблочным сидром и только что смолотой мукой. Тем не менее по глазам, напоминавшим крохотные осколки бутылки бирюзового цвета, можно было понять: бакенщик совсем не так прост.
— Как у вас с горючим? — спросил Коулмен. — Я на всякий случай прихватил лишнюю канистру.
— У меня тоже есть лишняя канистра. — Сейчас Шутова интересовала не канистра, а Наташа, поэтому он повернулся к ней. — Наташа, всего доброго. Не знаю, как благодарить вас за все, что вы сделали.
— Майк, ничего такого особенного я не сделала. Здесь, на реке, у нас принято помогать друг другу. Правда, Дэйв?
— Это точно, — сказал Коулмен.
— Выздоравливайте, Майк. Думаю, через пару дней вы о своей ране уже забудете.
— Надеюсь.
Наташа протянула руку. Шутов пожал ее и перебрался в свой катер.
22
Протоки, которыми они успешно прошли на обратном пути, показались Шутову совсем не такими запутанными.
Выйдя на чистую воду, Коулмен, отвернув в сторону, выключил мотор. Шутов последовал его примеру. Сказал, после того как их катера сблизились:
— Спасибо, Дэйв. Лоусон сказал, что вы человек, всегда готовый помочь полиции.
— Конечно. Можете рассчитывать на мою помощь. По-настоящему можете.
— Тогда… — Шутов протянул фотографию Гуся. — Видели когда-нибудь этого человека?
— Точно такая же фотография есть у меня. Мне ее дал Келли, ваш предшественник. Нол Стевенсон, он же Гусь. Отпетый уголовник. Когда-то, в юности, жил в наших краях. Потом надолго исчез. Потом, около года назад, появился снова. Говорят, не поделил что-то со своими дружками бандитами. Месяц назад я видел его, идущим на катере в районе нашего Найт-гейта. Позвонил в Кемп-крик, мы с Келли попытались взять его в клещи. Келли даже выслал вертолет, посадив на него двух полицейских, Танука и Биркина. Сам же Келли, взяв с собой Лоусона, рванул вверх по Инне на катере, рассчитывая, что я подожму Гуся сзади. Я так и сделал, но… — Коулмен хлестко щелкнул пальцами. — Черт… Если человек знает здесь каждую пядь земли и каждый камень, взять его очень непросто. Очень. Кроме того, здесь, в Минтоукуке, у него полно приятелей.
— Ушел? — Шутов взял протянутую Коулменом фотографию.
— Да. Мы предупредили по радио и телефону всех людей, обшарили с ними весь берег, прибрежную тайгу. Бесполезно. Не нашли даже его катера. Но, Майк… — Коулмен помолчал. — Обещаю: в следущий раз, когда я увижу Гуся, он от меня уже не уйдет.
— Дэйв, надеюсь, мы еще увидимся. Поскольку я собираюсь часто бывать в верховье.
— Буду рад, Майк. Звоните, заходите, и вообще… Я всегда к вашим услугам. Помните это.
— Буду помнить. Счастливо.
— Счастливо. — Коулмен дал газ, и его катер, лихо развернувшись, ушел вверх по реке. Шутов же, включив мотор, уже через десять минут подходил к берегу у Кемп-крика.
В отделении его встретили Биркин и Танук. Выслушав обычные в таких случаях слова соболезнования, он поинтересовался, кто дежурит. Дежурным оказался Биркин. Оставив его в отделении, вместе с Тануком прошел на причал. Сказал:
— Танук, в личном деле указано, что вас зовут Вильям Танук. Но все почему-то называют вас просто Танук. А?
— Сэр, у нас, инуитов, нет фамилий. Есть только имена. Вильям — американское имя. Танук — инуитское.
— Об имени я спросил, потому что хочу попросить об одолжении. Личном.
— Слушаю, сэр.
— Майкл.
— Простите. Слушаю, Майкл.
— В Дэмпарте ведь можно достать цветы?
— Конечно.
— Например, розы?
— Без сомнения. Там неплохой магазин, он торгует круглый год.
— Просьба такая: сходить в Дэмпарт, купить там корзину роз. Большую корзину отборных роз. Самых отборных.
— Ясно.
— С этими розами, Танук, сразу же, не заходя сюда, идите в Найт-гейт. Передайте корзину Наташе Улановой. Скажете, от меня, в знак благодарности. Я пошел бы сам, но не могу… в силу целого ряда причин.
— Не нужно объяснять. Я все сделаю.
— Вот. — Шутов протянул стодолларовую купюру. — Купите на все.
— Ясно. — Взяв деньги, Танук перебрался в катер. Уже оттолкнувшись от берега, сказал бесстрастно:
— Может получиться очень большая корзина.