Тень души 4
Шрифт:
– Иди на носовую палубу.
Дружинники уселись за вёсла в кольчугах и в шлемах. Интересно, за кого меня принимают? Я угрюмо проговорил:
– Дружище, ты меня ни с кем не перепутал?
– Начинаются опасные места, – проворчал мужик. – Дети и э… короче, пацан, иди на палубу!
– А до этого махать веслом был не пацан? – уточнил я ехидно.
– До этого было другое! – повысил он голос.
– Если человек допускается к веслу, он викинг, – процедил я, кривясь. – И викингом он остаётся до смерти. Или ты этого не знал?
– Наслушался
– А если и наслушался? – спросил я с вызовом. – Давай спросим дружинников?
– Ладно, ты викинг, – вдруг покладисто сказал Заруба. – На реке на рум я дружинника без доспехов не допускаю. Надевай свою кольчугу и шлем.
Я сразу нашёлся:
– А у тебя разве нет в запасе? В жизни не поверю, что в поход не взяли запасного оружия и доспехов!
– Да тебя ж наняли приказчиком, – снисходительно напомнил он. – Тебе не положено выдавать в долг.
– Ну, давай не в долг, – солидно ответил я.
– Ладно, пойдём, – сказал Заруба и направился к кормовой палубе.
Мы с Ларисой пошли за ним. На палубе помощник кормчего попросил немного подождать, зажёг фонарь с китовым салом и спустился в трюм. Через четверть часа притащил кольчугу, шлем и боевой топор, проворчав:
– Десять солидов.
– Чего-чего?! – спросил я. – Ты там головой ударился?! Эта куча не стоит и одного золотого!
– Это смотря где, – с кривой улыбочкой ответил Заруба. – В Царьграде одни цены, здесь другие.
– То есть ты из-за своей жадности хочешь перед боем оставить викинга без доспехов? – уточнил я.
– Приказчика, – строго проговорил он.
– И ты предлагаешь доспеху приказчику?! – ещё больше поразился я.
– Ну, ты же и взаправду приказчик! – сказал он. – Акромя прочего.
– Тем более, – сухо проговорил я. – Как нормальный приказчик даю два солида, и только снисходя к твоей бедности.
– И этот пацан ещё корчит тут из себя! – всплеснул Заруба руками, обращаясь к небесам. – Да ты на шлем посмотри! Это же кованая бронза! Вот и метка мастера! Один шлем в Царьграде стоит не меньше двух золотых!
– В Царьграде, может, и стоит, – снисходительно сказал я. – А на реке перед боем своему викингу?! Ну, ладно, три солида за всё…
Он, конечно же, сразу нашёл, что возразить. Хоть Заруба и не был по рождению нурманом, общение с ними явно на нём сказалось. Я тоже… э… успел научиться кое-чему. Мы торговались – учтиво выслушивали аргументы оппонента, и в свою очередь весьма экспрессивно взывали к здравому смыслу, справедливости и к богам, всем по очереди. Лариса слушала нас, открыв рот, и только переводила взгляд круглых глаз с одного на другого. С видом ценителей к диалогу прислушивались викинги отдыхающей смены.
Через два часа мы сошлись на цене в четыре солида и три мелиарисия. Заруба получил от меня монеты и велел облачаться в доспех. А как только я оделся, заявил, что отныне я викинг в его личном подчинении – он, кроме того, что помощник кормчего, ещё и сотенный, то есть командир ладейной дружины.
Отправил меня дежурить на носовую палубу, охранять женщин и ребятишек, да велел без команды носа из-за борта не высовывать. Викинги неизвестно чему заулыбались, глядя на берега…
Вот зараза! И не поспоришь! Пришлось делать лицо кирпичом и топать с Ларисой на нос. Приказ есть приказ, я ведь действительно давно уже не пацан.
Смешно и грустно. Вот что я купил за четыре золотые и три серебряные монеты? Восхищённые взгляды Ларисы и уважительные мальчишек! Ещё ну очень редкую возможность поработать с силами духа. Носить шлем из кованой бронзы и кольчугу удовольствие на редкого любителя, особенно с непривычки.
Вот недаром Сверр прямо на телесном уровне обрадовался перспективе стать рунным воином. Берсерки и рунные часто обходятся в бою без доспехов. Я и обошёлся без них в прошлой миссии. А Сверр ведь таскал «благородную тяжесть» с детства, не то что всякие возомнившие себя викингами юные греки!
Это, так сказать, смешная часть, а грустная состояла в том, что я уже не мог снять шлем и кольчугу. Со мной же даже Лариса перестанет разговаривать! Вот и стоял этак осанисто – в доспехах сутулиться нельзя – с важной физиономией направлял потоки сил духа и слушал сестрёнку.
Лариса обратила моё внимание на то, что ладья наша идёт быстрее, чем в море, хоть и против течения. Оказывается, в море караван шёл со скоростью самой тихоходной посудины, а теперь иное. К порогам первыми отправились самые быстроходные корабли. Всё равно, пока их частично разгрузят и вытащат на сушу, подойдут отставшие и им ещё придётся подождать очереди на якорях.
А это в нынешних условиях довольно неприятно. На берег запросто не сойти, у нас не хватит сил контролировать достаточно большой для прогулок участок. Кстати, на берегах пропали деревья, и в высокой траве всё чаще мелькали фигурки всадников. Конники что-то кричали нам и призывно махали руками. Мальчишки сказали, что это и есть настоящие, степные печенеги.
Шли мы по стрежню, строго за впередиидущим судном. Стоит какой-нибудь ладье сесть на мель – людей, конечно, заберут, а сам корабль с грузом придётся бросить степнякам. Под ливнем стрел ничего другого не останется.
Лариса мне, как всегда, здорово помогла одним своим присутствием. «Благородная тяжесть» хоть и давила, но уже не пригибала к палубе, я уверенно с ней справлялся. Правда, предложение устроить разминку сурово отклонил. Не до баловства мне, не видно разве, что я викинг на службе! Вот даже в шлеме и кольчуге, ещё и топор за спиной!
Пацанва и Лариса с ними, минуя гимнастику, сразу перешли к пляскам. Никто из взрослых не возражал, поглядывали скорее одобрительно. И не сказать ведь, что ребята демонстрировали пренебрежение опасностью. Они колбасились с очень серьёзными мордашками, с полным пониманием ситуации. И я видел, что им всё-таки весело! Близкая опасность лишь добавляла остроты.