Тень фирмы «Блиц»
Шрифт:
Джим разделся, сел к столу. Посмотрел на лежащую бумагу. И тут впервые подумал, что не написал ни одного письма Ненси. Взял листок. «Впрочем, до отъезда осталось не так уж много времени. Вряд ли письмо придет до моего возвращения», — решил он. И тут же вспомнил о самоваре.
— Совсем вылетело из головы, — вслух произнес Джим.
— Что вылетело? — спросил неожиданно появившийся в дверях Брук.
— Да жена просила купить самовар, а я…
— Завтра утром внизу в ларьке и купи. Я на секунду, возьму у тебя карты. Спокойной ночи.
Утром, купив подарок жене, Джим готов был выехать на вокзал,
Когда поезд тронулся, Джим с удовольствием подумал, что первый рубеж благополучно пройден. Осталось преодолеть еще одно препятствие — и он обеспеченный человек!
Туристскую группу поместили в лучшей гостинице города. Джим и здесь поселился рядом с руководителем группы Бруком, как и велел принявший его на работу мужчина с пунцовыми щеками. Первый день Джим с туристской группой осмотрел город, посетил местный музей, а вечером сходил в театр оперетты.
После сытного ужина Джим вернулся в номер и лег в постель. Завтра ему предстоял трудный день, и он решил пораньше лечь, чтобы хорошо выспаться.
Застав Джима в постели, Брук не удивился.
— Набираешься сил? — бросил он на ходу. — Ну и правильно. Я приду поздно. Завтра мы едем в село. Я сказал группе, что ты болен и не сможешь быть с нами, — сообщил Брук. — Так что можешь быть спокойным.
— Спасибо.
— Спокойной ночи. — И Брук ушел.
Спокойной ночи у Джима не получилось. Он долго ворочался в постели, стараясь освободиться от тревожных мыслей. Как-то дальше сложатся дела? Невольно вспомнил, с чего все началось…
Много месяцев подряд он приходил на биржу труда, становился в длинную очередь и терпеливо ждал, чтобы сделать отметку в красной карточке безработного. Молодой, сильный мужчина, обладающий хорошей профессией инженера по холодильным установкам, Джим, усталый и разбитый, возвращался домой к семье и каждый раз прятал глаза от измученной жены, полуголодных и больных детей. Пособия по безработице хватало лишь на десять дней. Но даже и эта мизерная выплата вскоре прекратилась. Вслед за этим пришла другая большая беда: хозяин дома потребовал немедленно погасить задолженность по квартире. В противном случае он обратится в полицию и потребует их выселения. Только этого не хватало! Были срочно заложены и проданы последние ценные вещи. Жить больше было не на что.
И когда в очередной приход Джима на биржу труда вдруг выкрикнули его фамилию, он не поверил своим ушам. Он пробился к стеклянной стойке и просунул лицо в окошко.
— Я Джим Карло, — произнес он, затаив дыхание.
— Ваш документ, — потребовал чиновник. — Сэр Карло, обратитесь по этому адресу. Вас ждут. Душевно хочу, чтобы вам повезло. Желаю удачи. — И служащий биржи протянул ему маленький листок бумаги. Руки у Джима дрожали, от волнения на лбу выступил пот. Шутка ли, ведь он так ждал этой минуты! Он шагал по указанному адресу, не чуя под собой ног. У железных ворот небольшого двухэтажного коттеджа он остановился, нажал на кнопку звонка.
«Вас слушаю. Что угодно?» — услышал он голос над головой.
— Джим Карло, по направлению биржи труда, — ответил он в невидимый микрофон.
Железная дверь медленно открылась.
Его встретили у подъезда коттеджа, провели на второй этаж. За большим письменным столом сидел мужчина средних лет
— Надеюсь, Джим, ваши дети теперь скоро поправятся, — произнес хозяин кабинета, любуясь длинными холеными ногтями.
Джим от неожиданности раскрыл было рот, но, быстро справившись с собой, ответил:
— Да, сэр, спасибо. Они очень слабы и…
— Понятно. Дело поправимое, — сказал мужчина, оборвав его на полуфразе. — Не будем терять время. У нас к вам имеется деловое предложение. Совсем пустячное, на зато вы сможете сразу поправить свои семейные дела и обеспечить ближайшее будущее. Как?
— Я согласен, сэр.
— Ну вот и отлично. Если не ошибаюсь, вам уже приходилось бывать в России?
— Да, сэр, по контракту. Три года тому назад. Монтировал на заводе холодильную установку
— Русским языком владеете?
— Слабо, сэр. Нет практики.
— Это поправимо. Какие у вас отношения сложились с русским инженером Кленовым?
Для Джима этот вопрос прозвучал словно выстрел в ночной тишине.
— Кленовым?! Ах, Кленовым Борисом. Были хорошие, сэр. После моего отъезда из России мы переписывались в течение полугода, но потом все прекратилось. Понимаете, я потерял работу и…
— Понимаю. Когда вы получили от него последнее письмо?
— Последнее? Примерно год тому назад…
— Вы были вхожи в его семью?
— Да, сэр.
— Адрес помните?
— Адрес? Надо поискать.
— Поищите. И, когда найдете, придете ко мне.
— Хорошо, сэр.
— Все. Можете идти.
Весь путь к дому он мучительно ломал голову, вспоминая адрес инженера Кленова. Однако, кроме города и названия улицы, ничего больше не вспомнил. Осталась одна надежда на Ненси. А что, если и она не помнит? Но письма-то должны сохраниться. Последние метры к дому Джим не шел, а почти бежал.
— Ненси, Ненси, где письма Кленова из России, где его письма?
— Что случилось? На тебе лица нет.
— Где письма Кленова?
— Я их сожгла. Они принесли нам немало неприятностей. Ты же сам это говорил…
— Ненси, дорогая, вспомни его адрес, понимаешь, адрес!
— Адрес… Чего ты так всполошился? Я его и так запомнила: улица Космонавтов, дом двадцать, квартира тридцать пять.
— Спасибо, милая! — И Джим порывисто обнял жену. — Я скоро вернусь…
В памяти Джима постепенно восстанавливались подробности знакомства с русским инженером. В числе других специалистов фирмы он прибыл для монтажа и наладки холодильной установки. Там, на заводе, работа и свела его с инженером Кленовым. Ему очень понравился этот голубоглазый русский инженер, понравился своей сердечностью, добротой и деловитостью. Чего греха таить, приехал Джим в Россию с большим предубеждением. Местная буржуазная печать, радиостанции «Голос Америки», «Свобода», телевидение не жалели красок, чтобы преподнести жизнь в России как сплошной кошмар, в котором живут чуть ли не первобытные кровожадные люди. Все, что Джим увидел в России, никак не укладывалось в сознании. Одно приятное открытие следовало за другим. Оказывается, здесь живут нормальные люди, со своими горестями и радостями.