Тень императора
Шрифт:
— Звезды говорили нам, говорили! — взвизгнула женщина, — но мы глупцы! Мы не слышали предсказаний! Нам казалось, что жизнь всегда будет оставаться спокойной и размеренной! О, горе нам! Смерть пришла и покарала нас!
— Геда, прекрати! — неожиданно рявкнул одноглазый.
Я вздрогнул. Женщина замолчала на полуслове и вытаращила безумные свои глаза. Казалось еще секунда — и она броситься на одноглазого. Но вместо этого женщина опустила голову, сгорбилась в неестественной позе и принялась раскачиваться из стороны в сторону, издавая странные
— Геда наша предсказательница, — буркнул одноглазый, словно оправдывался, — на нее находит… иногда.
Седобородый поднял вверх руку, обрывая второго мужчину, и повернулся к молодому Императору:
— И все же. Кто вы такие? Палач уничтожил наше поселение. Он не человек, а адское создание. Если ты пришел оттуда же, то либо убей нас немедленно, либо уходи.
— Не хочу прерывать тебя, Хараб, — шепнул одноглазый достаточно громко, чтобы слова донеслись до моих ушей, — но мы наблюдаем за ними уже несколько часов. Они похожи на людей, а не на адских созданий. Может быть, они не столь опасны? Может быть, мы паникуем?
— Мы совсем не опасны, — сказал Бородач, — позвольте представиться. Я — Шиджилл, этот человек, что подъехал на коне…
— Шиджилл? — вскинула голову женщина по имени Геда, — Ловец могущественных? Ловец богов, говоришь?
— Да, Шиджилл.
— Исчадие Ада! — женщина плюнула, не целясь, — а звезды говорили мне, говорили!
— Нет. Я ловлю, тех, кто пришел из Ада, — спокойно отозвался Бородач, — сдается мне, что ваш Палач и есть тот, за кем я охочусь.
— Икгийцы писали, что Ловцы приходят тогда, когда на землю опускается тьма! — подхватил седобородый Хараб, — покажи метку!
— Метку покажи, покажи! — взвизгнула Геда, выгнулась дугой, задрав над головой руки со скрюченными пальцами, — чтобы поверили! Ага, поверили чтоб!
— Если вы настаиваете…
Небрежным движением Бородач расстегнул верхнюю пуговицу…
А ведь я никогда не видел его без одежды…
…отогнул воротник сначала полушубка, затем серой рубашки на пуговицах. Из-под одежд брызнул яркий свет. Люди сощурились. Хараб вскрикнул, отступил на шаг. Геда проворно скользнула в сторону Бородача, изогнувшись, словно взбесившийся хорек, вытянула шею. В ее широко распахнутых глазах играли блики света.
Я сам невольно шагнул вперед, но Бородач застегнул пуговицы.
— Это он! Ловец! Я видела метку, видела! — взвизгнул Геда, и в голосе ее зародилось почтение.
— Не жди, что мы упадем перед тобой на колени, — произнесла женщина с густыми черными волосами. Пряди волос падали ей на глаза. С расцарапанных кистей капала кровь.
Бородач посмотрел на нее, но ничего не сказал. Зато заговорил молодой Император.
— У вас есть поселение? Здесь, в Лесу? — спросил он, — давно вы тут живете?
— С рождения, — отозвался одноглазый, — но теперь поселения больше нет.
Хараб перебил его:
— Мы собираемся перейти через чащу Забытых. На западной стороне Леса есть еще три поселения. В одном из них живет племянник
— Я давно его не видела, — сказала женщина с расцарапанными руками, — и никто не знает, жив он или нет. Не тешьте себя ложными надеждами. Может быть, Палач уже добрался и до тех мест.
— Она верно говорит, совершенно верно, — взвизгнула Геда, — Палач отправился дальше со своими сумасшедшими голыми солдатами. Он пойдет по всем поселениям. Он хочет уничтожить всех разумных людей, чтобы мир наводнила тьма.
— Раз вы идете за ним, значит должны знать, почему Палач уничтожает все живое? — небрежным движением Алис откинула густую прядь черных, как смола, волос на затылок, и острые, пронзительно-голубые глаза, вонзились в моего господина.
Император был еще слишком юн и неопытен в разговорах с женщинами. Он не нашелся, что ответить, смутился и промолчал.
— Что за стайка трусов сопровождает тебя, Ловец? — Алис повернулась к Бородачу, — я не права? Вы не ищете Палача, а убегаете от опасности? Или, быть может, вы надеетесь отсидеться и подождать, пока Палач навсегда уйдет из нашего мира?
— Ты не права, — произнес Бородач, — ситуация складывается так, что сейчас мы находимся в роли догоняющих. Правда, Палач, как вы его называете, об этом не догадывается… Пока не догадывается.
— Сдается мне, что ты лжешь, — ответила Алис, — я могу различить ложь в голосе.
— Она ведьма, — подтвердила Геда, кивая головой, — она умеет различать ложь.
— Даже если и так, то смею вас заверить, что в моем голосе вы не различите ничего. Потому что я пришел из высшего мира, и не в ваших силах что-либо мне противопоставить, — говорил Бородач тихо, но от его голоса по моей спине вновь пробежали мурашки.
Даже Инель, как мне показалось, поежилась, хотя не могла слышать, что говорит ее новый друг.
Несколько томительных секунд Алис и Бородач мерили друг друга взглядом.
— И все же я тебе не верю, — Алис опустила голову и провела огрызком ногтя по свежей царапине на запястье. Я содрогнулся.
Захрустел снег. Хараб подошел к Бородачу слабо, нерешительно, приобнял его за плечи и отвел в сторону. До меня донесся приглушенный шепот.
— Извини ее, Ловец. Палач перебил все поселение, нам чудом удалось спастись. В доме Алис оставила своего мертвого мужа и сына. Ребенку на днях исполнилось семь лет.
— Она действительно ведьма?
— Мы все здесь обладаем магией, — вздохнул Хараб, — наш мир окутан серебром…
— Насколько она могущественна?
— Мы четверо живы, и это ее заслуга. Когда Палач начал убивать людей и наслал своих обнаженных безумцев на дома, Алис находилась с нами, в церкви Девы В Белом на краю поселения. Она уничтожила шестерых или семерых убийц, потом пыталась прорваться к своему дому, чтобы спасти мужа и сына. Но не успела. Тогда она раскидала нападавших, создала магическое поле и улетела в гущу Леса. Мы трое оказались в зоне ее магических сил и тоже спаслись.