Тень легионера
Шрифт:
– Да! Я через минуту-другую уточню, куда именно подъезжать – на Приморский или на морвокзал!
– Хорошо! Жду!
Виктор отключился и чуть ускорил шаг, поскольку за время разговора потерял из вида «топтунов». Приблизившись к памятнику Дюка, он начал оглядываться по сторонам. В этот самый момент Виктору перезвонил старший группы наружки.
– Они потеряли его! Он нырнул в кусты в Пионерском парке!
– Справа или слева от памятника? – быстро спросил Виктор.
– Слева!
Отключившись, Логинов тут же перезвонил Козубу, одновременно быстро приблизившись к Потемкинской лестнице. На аллее Пионерского парка
– Да! – ответил Козуб.
– Быстро двигай вниз! К морвокзалу! Он в Пионерском потерялся!
Отключившись, Логинов посмотрел в сторону эскалатора, однако передумал и тут же устремился по Потемкинской лестнице вниз. Если Сахно просто нырнул в кусты сходить в туалет, то «топтуны» должны были скоро его обнаружить. Однако в туалет Иван ходил совсем недавно, так что его маневр выглядел очень подозрительно.
Сбегая по Потемкинской лестнице, Виктор смотрел влево. Оперативника в светлой одежде он вскоре увидел, Сахно же как сквозь землю провалился. И Виктор прибавил ходу. Одолев последний пролет, он тут же свернул влево и очень быстро пошел вдоль Приморской улицы. Со стороны Приморского бульвара, Воронцовского дворца и Потемкинской лестницы пути ухода Сахно должны были перекрыть сотрудники наружки. А вот к Приморской он мог уйти. И Виктор ускорил шаг.
Впереди слева за старыми фасадами проглянул забор, поверх которого выглядывали зияющие ракушечником развалины. И из-за этого забора вдруг вынырнул Иван Сахно. Он увидел Логинова, встретился с ним взглядом и тут же бросился обратно.
– Твою мать! – вздохнул Виктор, бросаясь вперед.
Это была полная дешифровка. Сахно чисто интуитивно понял, что Логинов появился на Приморской по его душу. И исправить это было уже нельзя. Виктор домчался до того места, где одна из досок забора была выломана, и нырнул в щель…
92
Быстро дав инструкции Сахно, Роман закурил и двинулся в глубь городского сада. Иван, судя по голосу, пока что был далек от паники. Однако, внезапно увидев Романа, он мог от неожиданности повести себя неадекватно.
Отойдя на безопасное расстояние, Роман остановился и оглянулся. Сахно он увидел метрах в восьмидесяти. Тот, как и велел ему Роман, направлялся к туалету. Роман развернулся и продолжил курить.
Вскоре он увидел того самого мужчину, который вошел за Иваном в торговый центр на Греческой. Мужчина вынырнул на Дерибасовской и остановился у продавца воздушных шариков. Его поведение указывало на то, что слежка за Иваном ведется профессионально и большими силами.
Едва у Романа зазвонил телефон, он быстро ответил:
– Ты в туалете, в кабинке?
– Да!
– Молодец! Теперь слушай! Если что-то будет непонятно, переспросишь. Но не напрямую… Понял?
– Да!
– За тобой ходят. Но если ты сделаешь то, что я тебе скажу, все будет нормально. Сейчас вернешься на Дерибасовскую и дойдешь до памятника Дюку. Очень спокойно. Там спустишься по Потемкинской лестнице на один пролет и свернешь влево в первую аллею. Пройдешь метров пятьдесят. Потом нырнешь в кусты, как будто тебе нужно в туалет. И сразу спустишься метров на двадцать. После этого повернешь влево и двинешься вдоль аллеи. Метров через сорок увидишь в кустах канализационный колодец. С дыркой. Сбросишь в него очки и телефон. И сразу спускайся по склону вниз. Там увидишь обнесенное забором разваленное здание. Спрыгнешь туда. В заборе есть дыра. Через нее выберешься на улицу и пойдешь в противоположную от морского вокзала сторону. Если все будет нормально, я тебя подберу. Если нет, тверди, что тебя ограбили в парке. Приставив к горлу нож. И тогда никто ничего не сможет тебе предъявить! Ты все запомнил, Иван? Или повторить?
– Нет. Я понял, – сказал Иван.
– Тогда все. Главное, веди себя спокойно. Чтобы они ничего не заподозрили. И тогда все получится. А когда ты сбросишь телефон и очки, тебе уже ничего нельзя будет предъявить! Так что это самое главное! Уяснил?
– Да!
– Ну тогда все!
Закончив разговор, Роман быстро двинулся к Греческой. Иван Сахно держался молодцом. Но даже избавившись от телефона и очков, он оставался опасным свидетелем, который мог окончательно сорвать покушение. Помимо воли. Вот что было самое плохое. Поэтому Роман и пытался сделать все, чтобы его выдернуть. При этом он использовал данные, которые собрал за время своего пребывания в Одессе лично.
Постепенно ускорив шаг, Роман перешел через Дерибасовскую. Не оглядываясь. После этого Роман пошел еще быстрее.
Вернувшись к джипу, он сел за руль, бросил пакет с мороженым и водой на переднее пассажирское кресло и быстро запустил двигатель. Повернувшись назад, Роман открыл лэптоп. Когда на нем проступило изображение, он в первый момент ничего не понял. Однако почти сразу же сообразил, что Сахно в туалете снял очки и повесил их на футболку. В результате чего изображение оказалось повернутым на девяносто градусов.
Судя по нему, Сахно уже миновал кинотеатр. Роман включил передачу и направил джип к Преображенской. По ней спуститься вниз, к морю, было намного ближе. Роман свернул вправо и довольно быстро миновал Дерибасовскую.
Остановившись метров через сто пятьдесят на светофоре, он оглянулся на лэптоп. Судя по картинке, Сахно до Екатерининской пока что не добрался. Это было отлично, поскольку у Романа имелся значительный запас по времени. Однако, едва на светофоре зажегся зеленый, спереди донесся звук удара. Резво двинувшиеся вперед машины дружно затормозили.
Роман открыл окно и высунулся. Метрах в пятидесяти впереди какой-то красавец на джипе умудрился столкнуться с трамваем. Авария оказалась не слишком серьезной, однако из-за этого на Преображенской мгновенно образовалась пробка.
Роман выматерился и повертел головой по сторонам в поисках вариантов объезда. Так и не найдя их, он включил правый поворот и вместе с другими водителями начал пытаться перестроиться в правую полосу. Однако сделать это, естественно, оказалось не так просто.
Перекресток словно бы перенесся в одну из стран Юго-Восточной Азии, где правил дорожного движения как таковых никто из водителей не соблюдает. Автомобили рычали, гудели, непрерывно сигналили и дергались. Причем движение от этого ничуть не оживлялось, а, наоборот, практически остановилось.