Тень Лучезарного
Шрифт:
– Как будет угодно Вашему Высочеству, – поклонилась Каме Ви, развернула лошадь и погнала ее к оставленному месту в строю.
– Ты думаешь, что гахский язык и в самом деле можно изучить за неделю? – усмехнулся Орс. – Я учил его не один год.
– Какая разница? – поморщилась Кама. – Ты даже не будешь ее учить, только произносить слова, пусть учится сама. Пользуйся случаем, заводи знакомства среди вельмож. Когда-то ведь окончится эта война?
– Она еще толком и не началась, – заметил Орс.
– Я знаю, – кивнула Кама и с трудом удержала слезы, готовые покатиться из глаз. – Эта девчонка разбередила воспоминания. Отправляйся к ней. Мне нужно побыть одной.
– Хорошо, – кивнул Орс и придержал коня, но Кама обернулась и окликнула его:
– И постарайся сделать так, чтобы она хоть бы на крохотную толику избавилась от нелюбви к мужчинам.
– Не походное это дело, – прозвучал ответ Орса.
Уложиться в пять дней пути – не удалось, хотя отряд двигался довольно бодро, и даже дети не доставляли особых хлопот. Пожалуй, дорога лишь добавляла им спокойствия – лошади шли плавно, мамы или няни были рядом, даже Бона как будто притихла, занятая ребенком, и морозца так и не случилось вовсе, зато снег шел не переставая, не давая разгуляться ветру. Каме даже на второй день начало казаться, что войны нет вовсе, и ничего не было, и она, как прежде, правит лошадью, возвращаясь вместе с родными с фидентского торга в родной Лапис. Мечты прервал крик светловолосой служанки Флос. Девчонка гнала лошадь мимо оторопевших лучников с истошным криком:
– Воды! Воды отошли!
– Тихо! – рявкнула на нее Кама, остановила отряд и поспешила назад.
У лошади Флос уже стояли все слуги, дочери Фортиса и Орс.
– Что тут у вас? – подошла к жене Фалко Верти Кама.
Флос сидела в седле бледная и испуганная. Увидев Каму, она вдруг скривила губы и заплакала. К принцессе обернулась седая няня детей Таркосы, нахмурилась, словно припоминала, кто это требует у нее отчета, и с явным тирсенским акцентом произнесла:
– Час или два у нас еще есть, но нельзя ехать на лошади, необходимо тепло, а там, где мы окажемся через час – горячая вода, чистая ткань, постель и тепло. И, – она кивнула на Орса, – вот этот громила тоже пригодится, кажется, он отличная повитуха, или как это называется у мужиков?
– У мужиков это не случается, – тревожно прогудел Орс. – А называть меня можно по имени, Фила. Я – Орс.
– Уж поняла, – кивнула женщина и посмотрела на Каму. – Я только слуга, Ваше Высочество, и умею все, но не могу править.
– Так, – Кама обернулась, кинула взгляд на подошедшего сотника. – Сколько прошли после последнего села?
– Так лиги три уже! – подкрутил ус сотник.
– Как зовут? – повернулась к служанке Флос Кама.
– Пигра, – залилась она слезами. – Пигрития…
– Чего ты ревешь? – удивилась Кама. – Бегом! Нужны два теплых одеяла.
– Домита и Нубис, – Кама нашла взглядом дочерей Фортиса. – Скачите в село, которое мы миновали, ищите старосту. Мы будем там через час. Нам нужна просторная теплая изба на день или на два, горячая вода, постель, остальное у нас есть. Да намекните, что если в этом доме появится на свет принц или принцесса Фиденты, то слава и почет будут обеспечены его жителям на сто лет вперед.
Дочери Фортиса умчались по снежной дороге, Пигра притащила одеяла.
– Ты уже понял? – спросила Орса Кама.
– Как не понять, – расплылся в улыбке Орс. – Заверну и донесу. Да не беспокойся, тут даже плавного хода и в самом деле меньше часа. Так может, этот час будет самым счастливым в моей жизни?
– Разворачиваемся! – крикнула Кама и, взглянув в испуганное лицо Пигры, добавила: – Не отходи от Орса ни на шаг.
…Ребенок появился на свет уже к вечеру. Вслед за детским плачем Орс вывалился во вторую половину большого пятистенного дома старосты взмокший, подхватил из кадушки пригоршню холодной воды, умылся и торжественно объявил:
– Мама – умница. Наследник без изъянов. Имя оказалось готовым, так что можете славить Никса Верти. А эта Фила – просто чудо какое-то. Почтенная Таркоса Рудус, держите ее крепко, не упускайте.
– Никогда, – улыбнулась красавица Таркоса, которая сидела на одеялах рядом с собственными сопящими во сне тремя детьми. – Да и как ее упустить? Она ведь воспитывала еще моего мужа и других детей короля Гратуса.
– Не всех детей, – подала голос, в котором неожиданно не оказалось злости, Бона. – Только твоего мужа, Таркоса, Урбануса и меня. Урсуса и Алкуса воспитывала мать самостоятельно.
– Ну, – не нашелся что сказать Орс, вместо этого поклонился и вновь скрылся за дверью, едва не погасив ее взмахом огонь всех расставленных по углам ламп.
Кама улыбнулась и только после этого позволила себе откинуться на устроенную на снопах соломы постель и закрыть глаза. Утром она подошла к усталой и счастливой Флос, которая как раз кормила грудью малыша.
– Остановись! – подскочила с табурета Фила. – Не подходи ближе! Дай мальцу окрепнуть хотя бы день. Сейчас для него всякая пылинка, как стрела для взрослого. И хоть твой великан и обещал, что крепче этого малыша еще никто не рождался в Фиденте, я бы язык прикусила на время.
Кама взглянула на Орса, который спал почти на голом полу, разве только половик скрутил валиком под голову, на служанку Флос – Пигру, уснувшую сидя у печи, снова обернулась к Филе:
– Сама-то не свалишься?
– Поспала уже, – кивнула слуга. – Полночи и поспала. Хватит. Орс следил за девчонкой. Орс да Пигра. Ты, Ваше Высочество, не смотри, что она нерасторопной кажется. Расторопность на старании нарастает, а этого у нее в достатке. А уж твой великан, принцесса, это чудо какое-то. Признаюсь, даже мне есть чему у него поучиться. Он, – Фила перешла на шепот, – кажется, даже подколдовывает. Во всяком случае, роды прошли без боли и без крови, а такое редко бывает, да и то на втором или третьем ребенке только. Вот так вот, дорогая моя. Как там моя Таркосочка со своими птенцами?
– Спят еще, – прошептала Кама, – все четверо спят, – и поймала взгляд Флос. – А ты как?
– Хорошо, – чуть слышно прошептала та. – Думаю, что и в родном замке так хорошо не было бы. Спасибо тебе, Кама.
– За что? – спросила принцесса, не понимая вдруг покатившихся из глаз еще недавно принцессы Бабу слез.
– За все, – ответила Флос. – А увидишь вдруг когда еще Лаву – тоже передай ей спасибо.
– Передам, – кивнула Кама. – Ей тоже за все?
– Ей за то, что отказала Фалко, когда он просил ее руки, – улыбнулась Флос. – Разглядела, что не любил он ее, и отказала. Он мне рассказывал. Они с ним напились по этому поводу и остались друзьями. И поэтому он мой. Он, кстати, тоже очень ей благодарен.