Тень на шторе
Шрифт:
— Разумеется, разумеется!
— Венок, я имею в виду венок от жильцов… Не знаю только, должны ли мы сегодня отнести его в дом или, по обычаю, возложить во время похорон. Служащие из похоронного бюро были очень шикарными. Они сорвали с нас триста франков.
И, повернувшись к подошедшему посыльному из магазина, она спросила:
— Что вам угодно?
— Где живет господин де Сен-Марк?
— По лестнице направо. Второй этаж с фасада. Только звоните тише!
Потом обернулась к Мегрэ:
— Если бы вы знали, сколько ей приносят
Но комиссар все разглядывал мусорные ящики. Какого черта могли там искать Мартены?
— Утром, как положено, вы выставляете их на тротуар!
— Нет. С тех пор как я овдовела, это мне делать тяжело. Мне следовало бы нанять кого-нибудь, чтобы их выносить, одной мне с этим не справиться. Но мусорщики очень любезны. Время от времени я подношу им по стаканчику, и они забирают ящики прямо со двора.
— Значит, старьевщики не могут в них рыться?
— Почему же не могут? Они заходят прямо во двор… иногда даже втроем-вчетвером, и разводят дикую грязь…
— Благодарю вас.
И Мегрэ ушел, задумавшись, забыв или не считая нужным нанести новый визит в служебные помещения фирмы Куше.
Когда он пришел на набережную Орфевр, ему сообщили:
— Кто-то звонил вам. Какой-то полковник!
Но Мегрэ думал о своем. Входя в кабинет инспектора, он сказал:
— Люка, немедленно отправляйся на задание. Ты должен расспросить всех старьевщиков, что обычно собирают мусор вблизи площади Вогезов. Если надо, поедешь в Сен-Дени, где сжигают мусор. Нужно узнать, не было ли позавчера утром замечено что-либо необычное в мусорных ящиках из дома № 61 на площади Вогезов.
Он сел в кресло и вдруг вспомнил о полковнике.
Что еще за полковник? Никакого полковника он не знал.
Однако некий полковник имел отношение к делу Куше. Это был дядя госпожи Куше.
— Алло! Элизе, 17—62? С вами говорит комиссар Мегрэ из уголовной полиции. С кем имею честь? А, полковник Дормуа? Слушаю, слушаю. Алло! Это вы, полковник? В чем дело? Завещание… Я вас плохо слышу. Нет, нет, напротив, говорите потише. Теперь лучше… Так в чем же дело? Вы нашли какое-то немыслимое завещание? И даже незапечатанное? Ясно! Я приеду через полчаса.
Глава 7
Три женщины
— Полковник ждет вас в кабинете, месье. Я провожу вас…
Комнату с телом покойного закрыли. Из соседней комнаты, должно быть, будуара госпожи Куше, слышались какие-то шорохи. Служанка открыла дверь, и Мегрэ увидел полковника. Тот стоял, небрежно положив руку на стол, высоко задрав подбородок, благопристойный и спокойный, словно позируя скульптору.
— Прошу садиться!
Но с Мегрэ таким тоном разговаривать было нельзя.
Он не сел, а, расстегнув свое тяжелое пальто, положил на стул шляпу и не спеша набил трубку.
— Так, значит, это вы нашли завещание? — спросил он, с интересом оглядываясь.
— Да,
Странная комната, вполне подходящая для Куше. Мебель, разумеется, была стильная, как и во всей квартире. Мегрэ заметил несколько дорогих вещей. Но рядом с ними стояли и такие, которые свидетельствовали о примитивных вкусах хозяина.
Перед окном — стол, служивший ему рабочим местом. На нем лежали турецкие сигареты и несколько дешевых трубок из дикой вишни, которые Куше, наверное, любовно обкуривал.
Пурпурный халат! Должно быть, Куше считал это особым шиком. А у кровати — дырявые домашние тапки.
Стол был с выдвижным ящиком.
— Обратите внимание, он не заперт! — сказал полковник. — Я даже не знаю, есть ли вообще ключ! Сегодня утром моей племяннице понадобились деньги, чтобы расплатиться с посыльным, и я хотел избавить ее от необходимости выписывать чек. Я решил поискать деньги здесь. И вот что я нашел.
Он протянул Мегрэ конверт со штампом «Гранд-отеля». В нем — листок голубоватой почтовой бумаги. На нем небрежно набросанные строчки:
«Итак, вот мое завещание… — И под этой строчкой следовал неожиданный текст: — Так как я непременно забуду справиться о законах, связанных с делами о наследстве, то я прошу своего адвоката, господина Дампьера, сделать все возможное для того, чтобы мое состояние было совершенно поровну разделено между:
1. Моей женой Жерменой, урожденной Дормуа;
2. Моей первой женой, ныне супругой Мартена, проживающей в доме 61 на площади Вогезов;
3. Ниной Муанар, проживающей в отеле «Пигаль» на улице Пигаль».
— Что вы на это скажете? — спросил полковник.
В душе Мегрэ ликовал. Завещание окончательно сделало Куше симпатичным в его глазах.
— Очевидно, — продолжал полковник, — что это завещание недействительно. В нем содержится множество пустых утверждений, и сразу после похорон мы его опротестуем. Но если мне показалось важным срочно поговорить с вами о нем, то это потому…
А Мегрэ все улыбался, как если бы стал свидетелем веселой шутки. Завещание, написанное на почтовой бумаге «Гранд-отеля»! Подобно многим бизнесменам, которые не имели кабинета в центре Парижа, Куше назначал здесь некоторые деловые свидания. И вот, ожидая кого-нибудь в холле или курительной комнате, он взял листок и нацарапал эти несколько строчек.
Он даже не запечатал конверт! Просто бросил завещание в ящик письменного стола, отложив на более поздний срок составление его по всей форме.
Случилось это две недели назад.
— Вас должна поразить, — заметил полковник, — его чудовищность. Куше забыл — всего-навсего! — упомянуть о своем сыне! Одной этой детали достаточно, чтобы признать завещание недействительным.
— Вы знаете Роже?
— Я? Нет…
И Мегрэ снова улыбнулся.
— Я же сказал вам, что я просил вас прийти потому…