Тень надежды
Шрифт:
– Да я вообще-то и не жалуюсь. Но и для особых восторгов повода не вижу.
– Знаешь, обычно таких шустрых малых я приказываю зарывать в землю живьем. Ты всегда не в меру наглый или вчера сильно головой ударился?
– Ни в коем случае. – У Михаила действительно жутко раскалывалась голова, но парень держался и даже пытался шутить. – Обычно в гостях я веду себя тихо, как мышка.
– Это ты-то гость? Не помню, чтобы я тебя приглашал.
– А что же тогда было вчера? Я так классно размял кости, а башка вообще гудит, словно после шикарной пьянки. – Сомов принял
Вожак невольно усмехнулся. Вчерашний бой ему действительно понравился, поскольку он давно не встречал хоть сколько-нибудь достойного противника.
– Ладно, хорош попусту базарить. У меня к тебе два вопроса. Первый, – огарец достал цепочку с ядром на конце, – у тебя и у твоих людей было при себе оружие. Почему вы его не применили?
– Я у твоих парней тоже видел кинжалы в ножнах, но они поленились оголить клинки. Чем мы хуже? Драться, так на равных.
– Моих парней было больше, – напомнил вожак.
– Подумаешь! Ненамного. – Сомов махнул рукой.
– Хорошо, второй вопрос. Зачем вы так понадобились черным колдунам юго-восточного округа?
Накануне в лес вернулся один из его разведчиков, отправленный выяснить, почем нынче на рынках живой товар. Он доложил, что в городе интересуются тремя чужестранцами, один из которых носит кольцо на шее.
– Скорее всего, нас хотят убить.
– Почему?
– Это уже третий вопрос.
Сомову было абсолютно безразлично количество задаваемых вопросов, он хотел прощупать собеседника. Внутренний голос говорил, что этот разговор может оказаться полезным.
– Я могу задать и четвертый. Например, ты хочешь выйти из этого домика живым?
– Хочу.
– Тогда отвечай на все мои вопросы. – Огарец с силой сдавил ядро кистеня, будто пытался его сплющить.
Мишка равнодушно пожал плечами – дескать, пожалуйста.
– Черные колдуны стремятся избавиться от ненужных свидетелей.
– Интересно… И что же ТАКОГО ты видел?
– Я, конечно, могу ответить, но тогда и ты станешь для них опасен.
– Какая трогательная забота о моей безопасности! Не забыл, кто ты и кто я? Кролик волнуется о несварении желудка удава!
Сомов совершенно спокойно воспринял сравнение себя с кроликом. Страж в свое время тоже причислял Мишку к ушастым грызунам.
– Они на наших глазах убили колдуна в зеленом балахоне, – словно о самом рядовом событии сообщил парень.
– Не может быть! – Браваду вольного чародея как ветром сдуло. Такая новость действительно представляла опасность. И немалую. Однако любопытство оказалось сильнее страха. – За что?
– Родственник короля обнаружил какой-то объект, куда его не хотели пускать, – объяснил Мишка. – А когда он уже собрался убраться восвояси, негостеприимные хозяева попытались его остановить. Карета и лошади принадлежали ему.
– Принесла же вас нелегкая! – плюнул с досады вожак.
Вступать в открытый конфликт с власть имущими соплеменниками главарь вольных чародеев не собирался. Мало того, он понимал, что не сможет ни продать, ни даже попросту убить захваченных пленников. Кто знает, вдруг они меченые? И если сородичам каким-то образом удастся обнаружить останки чужаков… Нужно было как можно скорее отправить их подальше. Карету и лошадей рядом с его стоянкой также не должны обнаружить. Огарец взвесил на ладони кистень и бросил его в Михаила.
– Забирай. Через полчаса вас отведут к карете. Все ваши вещи будут там.
Сказано – сделано. Пленников связали как на продажу и усадили в карету. Вожак специально устроил этот спектакль. Он не мог просто отпустить чужаков – свои бы его не поняли.
– И что все это значит? – спросил Гога, которого затолкали в экипаж последним. – Погрузили и бросили?
Вместо ответа скрипнула дверь кареты с другой стороны. Огарец с двумя отметинами на лице быстро перерезал веревки и подсказал, как скорее выбраться из юго-восточного округа. На прощание он пригрозил:
– Попадетесь мне в следующий раз – так легко не отделаетесь.
Карета тронулась.
– Станс, ты запомнил, куда надо ехать? – решил уточнить Сомов.
– Угу, – мрачно кивнул кучер. Он не верил, что их действительно освободили, с напряжением ожидая неприятностей: через минуту, максимум через две явятся разбойники и повезут всех на невольничий рынок. Может, у них здесь развлечения такие, как у кошки с мышкой?
Через четверть часа экипаж выехал на развилку и свернул направо. Вольный чародей уверял, что вдоль обрыва будет вполне сносная дорога. По ней беглецы и продолжили путь, не подозревая, что сам вожак их уже обогнал и притаился в небольшой пещере. Он не собирался отпускать пленников живыми. Лучшим выходом из создавшейся ситуации было, чтобы черные колдуны нашли беглецов на дне ущелья.
«Несчастный случай – и допросить кого-то уже не будет возможности. А мои не проболтаются, я их знаю», – рассуждал вольный огарец. Когда карета проезжала мимо пещеры, чародей нарушил свое же правило и воспользовался магией, создав мощную ударную волну, которая была просто обязана сбросить экипаж в пропасть. Однако колдовство натолкнулось на Эдуарда, вдавив его в дверцу кареты, и устремилось обратно. Вожак лесных бродяг получил сильный удар, отбросивший его в глубь каменного мешка, где колдуна засыпало обвалившимся сводом.
– И часто здесь случаются камнепады? – Марицкий с опаской посмотрел в заднее окно. Дорогу за ними завалило огромной грудой булыжников.
На первом же перекрестке посла и его попутчиков поджидал неприятный сюрприз. Военизированный разъезд огарцев сразу обратил внимание на спешивших всадников. Торопятся – значит, убегают. Без балахонов – иностранцы или рабы. Чужеземцы в Огаре старались не проявлять особой прыти, поэтому вывод напрашивался сам собой.
Соплеменника в Архазе признали довольно скоро, но поскольку одежда огарца не скрывала лицо, его приняли за одного из разбойников, которые вместе с беглыми рабами безобразничали на дороге. Чероуза и Тируанда сочли за бунтовщиков, хотя никаких меток на них видно не было. Дело в том, что вольные чародеи Огара умели снимать такие метки, чтобы затем снова выставить живой товар на продажу.