Тень Океана
Шрифт:
Осторожно вошёл в него и оказался в небольшой круглой комнате, больше похожей на кабину подводного исследовательского корабля, потому что стены комнаты были сделаны из стекла, а за ним виднелся огромный риф. Риф был огромен и прекрасен. Я знал, просто знал, что этому рифу более четырёх сот лет. Мелькающие за стеклом рыбы, ракообразные и прочие существа, населявшие его, представляли собой уникальную коллекцию организмов, которых уже нет в живых в природе.
Я осмотрел комнату. Я стоял на небольшой площадки, от которой шли три ступени. Пол был из серого металла. Посреди комнаты стоял большой чуть
Разноцветные рыбы за стеклом быстро шныряли туда-сюда, взаимодействуя друг с другом и с растениями. Вот большие кораллы красного, синего и сине-зелёного цвета. А вот и длинные красивые жёлтые водоросли, между которыми шныряли рыбы-хамелеоны. Вот под большим кораллом ползёт рак, а впереди его уже поджидает осьминог.
Комнату накрыла тень, и я поднял взгляд. Огромная сине-белая туша проплывала, казалось, надо мной. Я знал, что это одна из разновидностей китов. Под его белым брюхом то и дело мельтешили маленькие рыбки.
Я опустил взгляд на стол, к которому подошёл. На нём лежала полупрозрачная тонкая клавиатура, а рядом с ней стояла чашка недопитого кофе. Горячего недопитого кофе. Его терпкий запах разносился по прохладному, пахнущему морем, помещению.
Я сел на чужое кресло. Удивительно, но оно было точно подстроено под меня. Так странно. Что это за место такое?
Я облокотился в кресле, таком родном и уютном.
Перед глазами сразу встали лица высокородных. Лица из сна. Их всех я знал. Их голоса эхом прозвучали в моей голове, а воспоминания из жизни встают перед глазами:
– Алеван, куда ты! Вернись сейчас же!
– Мам, но на крыше закат лучше видно, - весело отвечаю, выбегая из столовой.
– Не появишься в кабинете отца через четверть часа, отправлю тебя к Кахару, пусть сам с тобой разбирается, - ответила она совсем не злым голосом.
– Блатик, давай поигаем?
– голубые глаза блондинистого чуда смотрят на меня с щенячьей преданностью.
– Кили, я занят, - устало отвечаю, откидываясь на спинку кресла.
– Блатик, пожалуйста! А то всё маме лассказу, сто ты опять сидись за тетладями!
– Мелкая шантажистка, - вздыхаю я, поднимая четырёхлетнее чудо на руки и следуя с ней в её комнату.
– Сын, твои успехи в науке дают повод гордиться всему роду Сартадериан, - усталый старый мужчина сидит на против меня с сигаретой в руках. Его густую блондинистую шевелюру прорезают далеко не редкие борозды седых волос.
– Но как политик ты оставляешь желать лучшего.
– Прости, пап, - отвечаю.
– Но меня политика, как и торговля с войной совершенно не интересуют. Лучше я буду приносить пользу людям, открывая что-то новое, чем я буду ссориться, мириться, плести интриги вместе с остальными главами Домов.
– Алеван, ты - мой старший сын, моя опора и моя защита. Ты - наследник Дома, и ты обязан разбираться и в политике, и в торговле и в войне. А после уже заниматься наукой.
Молодая стройная девушка лет двадцати двух на вид, прижимается ко мне.
– Я люблю тебя, мой любимый, - тихо шепчет она.
– Я не хочу никому тебя отдавать.
– Не отдавай, - так же тихо отвечаю я ей, понимая, что это последний вечер, перед тем, как я её брошу.
Она всего лишь девчонка, а я старый граф, соблазнённый ею. И ни какой любви между нами не может быть, даже если мне этого так хочется. Я умру, а она будет страдать очень сильно. Расстаться - единственный возможный выход.
Я стою на мостике своего флагмана и смотрю на песчаную планету. Планету, на которой проживают ни в чём неповинные люди, в основном колонизаторы и рабочие.
– Всё готово, граф, - ко мне подошёл капитан.
– Оружия наведены на главный город, системы работают на сто процентов. Системы охлаждения переведены на полную мощность, а так же стабилизаторы энергии, предохранители и генераторы.
– Отлично, - я беру из его рук треугольный пульт с тремя комками.
Теперь риоры просто не смогут проигнорировать угрозы, и им придётся выдать посольство. И тогда ОН предстанет передо мной, и я смогу снова с ним поговорить. Просто поговорить.
– Огонь, - тихо сказал я, и нажал центральную кнопку.
Четыре красных лазерных луча вылетели из моего флагмана и направились в сторону города со скоростью света в вакууме. Секунда, и вот уже главный город подвластной мне планеты пылает. Теперь, Кахар, ты обязан появиться.
– Друг мой, да вы смертельно больны, - выписал мне диагноз стоящий надо мной старый доктор.
– И без тебя знаю, Эрор. Лучше скажи, сколько мне осталось.
– Меньше месяца, Алеван.
– Мне хватит, - киваю я, вставая с медицинского стола.
– Хочешь перед смертью увидеть ещё раз эту ящерицу?
– доктор в халате и респираторе сел напротив меня в кресло.
– Да, - не стал отрицать я.
– Ты ведь знаешь, как мне без него плохо.
– Знаю, к сожалению. И как бы не старался перебороть вашу связь, она останется. Её нельзя разорвать. Можно только перезавязать на кого-то другого, - тихо ответил он, закрывая глаза.
– Так что, звони риорам.
– Спасибо, Эрор, - говорю искренне.
– Не знаю, что бы я без тебя делал.
Он не ответил. Поворачиваюсь. Он сидит в кресле расслабленный. Его грудь не подымается.
– Спасибо, - повторяю уже тихо.
– Я всегда буду помнить твою заботу.
Поединок
Люди менялись, лица менялись, слова менялись. Я видел жизнь. Всю жизнь гениального, слегка безумного учёного, мудрого, но жестоко правителя, любящего брата и ненавистного врага, любимого одной единственной девушкой, но не посмевшего любить Алевана Первого Сартадериана. Человека, который погубил тысячи жизней ради того, что бы увидеть своего бывшего друга. Человека, открывшего и третий уровень гиперпространства, открывшего вакцину от альпцита. Человека, поднявшего свой, почти уничтоженный род с колен и поставивший его почти во главе Княжества. Того, кто хотел быть простым учёным и жить спокойной жизнью, но ставшего жестоким правителем.