Тень Пса

Изотов Александр

Я знал, что для подстраховки где-то недалеко ошивался Сивый, который должен был выстрелить в воздух и поднять тревогу, будто заметил в городе «уголька». Это должно было отвлечь полицию, если у Хомяка не получится договориться.

Но взгляд был совсем другой, и, когда коснулся меня тонкой дозой псионики, сразу же исчез. Я уже ощущал такое в Маловратске, когда Страж Душ распылял своё внимание по улице, сканируя людей вокруг.

Твою псину, оракулы всё-таки стали проникать в город и даже осмелились

применять магию. Но что-то скручивать меня и хватать они не спешили…

Сивый был далеко, я видел его фигуру на углу улицы. Солдат изображал ужасную скуку, а иногда тревогу, когда что-то высматривал в закоулках. Готовился, видимо, поднимать панику.

Осторожный взгляд оракула снова коснулся меня. Ещё один присоединился. Любопытный, нетерпеливый, даже немного нервный поток псионики. Словно наблюдатели всё ждали, когда я уже начну двигать поршнями.

Тут до меня дошло, что хоть за мной и следили, угрозы я не ощущал. Кажется, я был не их целью, а всего лишь средством.

Не поворачивая головы, я попытался понять, откуда пришёл поток псионики. Прильнув к стеклу и слегка закрыв его своей тенью, я по отражению нашёл двух оракулов, стоящих за вывеской на другой стороне улицы.

Вот мимо них не спеша прошёлся полицейский в синей форме, и едва заметно кивнул Стражам.

— Эй, служивый, — окликнули меня.

Я вздрогнул и повернул голову. На выходе из магазинчика стоял продавец, одетый в измазанный соком фруктов фартук, и вытирал тряпочкой руки.

Окинув улицу взглядом и на миг задержавшись в той части, где ошивались оракулы, он посмотрел на меня:

— Хорошо в Красногории, да?

Я хотел было кивнуть и ответить паролем, как заметил, что Сивого на углу улицы скрутили двое полицеских. Да, твою же толчковую псину, этого ещё не хватало.

— В Красногории хорошо, говорю? — с лёгким нажимом спросил торговец.

— Счастье так и витает в воздухе, — с лёгкой хрипотцой ответил я, чувствуя, что всё придётся решать старым проверенным способом.

Бежать, драться, снова бежать, и снова драться.

Эх, подвели Хомяка его связи в полиции. Или… ох, псовая луна, он же тоже мог напороться в участке на Стражей Душ!

Торговец, даже не глядя на меня, протянул деревянный ящичек размером с обувную коробку.

— Отнесёшь фрукты в Церковь, отцу Афанасию. Это в вашем лагере.

— Куда?! — вырвалось у меня.

Сказать, что я удивился, это мягко выразиться.

Но продавец уже скрылся в лавке, даже не махнув на прощание. Я стоял, сжимая ящичек, и чуял, как у меня свело мышцы шеи от борьбы с самим собой. Искушение повернуть голову и посмотреть на оракулов было неимоверным, потому что те просто сверлили меня нетерпеливыми взглядами.

Медленно выдохнув и внутренне приготовившись к сложной ситуации,

я на деревянных ногах двинулся по улочке.

Глава 11. Укравший

Я шагал, чувствуя прожигающие спину взгляды оракулов, и вспоминал одну мудрость от моего командира.

Во время тренировок снайпера, когда тебя заставляли прильнуть к окуляру и бить по мишеням, вокруг всегда что-то взрывалось, стреляло, шумело, лил дождь и сыпался песок… Это была лишь малая доля неожиданностей, которые должны заставить промахнуться.

А я был обязан попасть. Отстраниться от окружающего мира, и мысленно быть только в двух точках — в перекрестии прицела и в пальце на спусковом крючке.

Командир при этом всегда говорил: «Больше половины боевых операций провалены из-за паники. Паника и мозги несовместимы! Тебе ясно, пёс ты толчковый?!»

Эту мудрость про «мозги» он мне так же орал прямо в ухо, заставляя промахнуться. В армии это называлось «давлением командования», и оно тоже могло помешать мыслить хладнокровно.

— Так точно, — прошептал я, продолжая шагать с ящиком по улице, — Ясно, товарищ командир.

Поэтому несколько длинных вдохов-выдохов, внутренняя проверка потоков псионики — и вот буря эмоций в душе успокаивается. Я не привык долго паниковать, мне становилось неудобно от этого.

Во-первых, надо разобраться, что так напугало меня и вывело из равновесия? Это произошло после слов продавца о «Церкви» и об «отце Афанасии»…

Тим, твою псину, неужели не чуешь?! Это же не твой страх!

Помнишь первые наши секунды в этом мире? Когда ты ещё думал, что всё это — учебная иллюзия. Тогда у тебя тряслись коленки, стучали зубы, но это был не твой страх. А оказалось, что Василий, в чьё тело ты попал, просто перетрухал со страху, вот и все дела.

Сейчас симптомы те же, но только Василия я внутри почти не ощущаю. А вот та молчаливая сущность, которая подсела ко мне в подземелье… Вот она да, просто обосралась, когда услышала про церковь.

Ноги в безразмерных сапогах отмеряли шаги по брусчатке, и при мыслях о Церкви Чёрной Луны я вдруг сбился, чуть не споткнувшись. Ага, псина ты бестолковая, я всё-таки угадал.

Я сразу остановился и присел. Поставил ящичек на брусчатку, стал поправлять штанину, будто пытаясь её заправить в сапог.

Подселенец молчал, никак не желая идти на контакт. Что ж тебя так пугает-то у чернолунников? Угрожают твоему здоровью? Или боишься их всемогущей Незримой?

Моё сердце ёкнуло, колени дёрнулись, пытаясь сорвать тело с места. Нет уж, хренушки тебе…

Ладно, со страхом разобрались. Я посмотрел на руки — пальцы уже не дрожат, а значит, контроль над телом более-менее полный.